А тем более, что подойдя еще ближе, смогли разглядеть не земле возле этого корабля белый парус с крестом. Это корабль крестоносцев!!!
Надо сказать, что путь в Святую Землю для рыцарей-крестоносцев был очень опасным. Либо шли по суше, через Византию, переплывали Босфор и дальше по Малой Азии – территории современной Турции. Нужно было много еды, одежды, денег. Нужно было идти с очень большим отрядом воинов. Вокруг было очень много желающих напасть, убить и ограбить. А для жителей этой земли все, что было на крестоносцах, имело очень большую ценность. Одежда, а особенно оружие.
Второй путь в Святую Землю лежал через море. Он был гораздо быстрее, но еще более опасен. Чтобы не попасть в руки здешним пиратам (да-да, грабили не только на суше, но и на море) – нужно было иметь или нанять очень большой и быстроходный корабль. Большой, конечно не по нашим современным понятиям. В те времена корабль чуть больше современной океанской яхты уже был большим. Но на море их поджидала еще одна, самая большая опасность – стихия.
Разбившийся и покоящийся на берегу корабль был большим, и невиданной ранее кочевниками формы. Это был не местный наемный корабль, не корабль пиратов. Это был настоящий европейский корабль. Увидев это, старейшина понял, такой корабль мог принадлежать только европейской королевской семье, на нем приплыла королевская особа.
Подав сигнал, он позвал всех воинов и остальных к себе и строго настрого запретил им грабить. Он дал им приказ собрать все ценности в одном месте и трупы погибших также собрать в одном месте и без его разрешения чтобы ни одна пуговица не была оторвана с их одежды.
Он знал, что за ценности, которые мог перевозить этот корабль, за документы, которые могли быть спрятаны под одеждами умерших людей, крестоносцы заплатят хорошие деньги.
Он направил коня к растущему неподалеку дереву постелил свой походный коврик и сел поудобнее, наблюдая за тем, что делают его люди. Остальные, кроме тех, кто пошел к разбившемуся кораблю, стали разворачивать шатры, развьючивать верблюдов, – он им сказал ,что здесь они остановятся на 2-3 дня.
Он не спешил к Саладину, ждал возвращения своего человека, который был послан вперед на разведку.
К тому месту, где он сидел, подошел его дромадер, огромное животное. Ездил старейшина на этом дромадере редко. Всем говорил, что ему удобнее на черном как смоль арабском скакуне, уже не молодом, но еще крепком коне – под стать своему хозяину. Но на самом деле он побаивался своего дромадера. В редкие мгновения, когда ему удавалось встретиться с дромадером глазами – он не мог прочитать в них покорности, преданности. Нет, он там видел чувство превосходства, затаенную силу, скрытый огонь.
Дромадер подпускал к себе только двух человек из всего племени, его и его верного Али, сына умершей при родах любимой сестры старейшины. Али был старшим над всеми воинами племени, его «правой рукой».
Али сейчас как раз занимался кораблем, сбором всего ценного, что там осталось. Старейшина задремал в тени, как вдруг его разбудил странный звук, который издал дромадер, стоящий рядом. Внутренний гортанный хрип. Дромадер смотрел в сторону обломков корабля.
Старейшина посмотрел туда же и увидел Али, который направлялся к нему. На руках Али нес женщину. Подойдя к старейшине, Али очень осторожно (что немало удивило старейшину) положил свою ношу под тенью того же дерева, и сказал:
– Она жива, господин! Она единственная, кто выжил. Остальные, а их не так много, мертвы. Мы взяли их оружие, сумки. Ни денег, ни бумаг у них не было. Это обычная команда корабля. Их мы сложили внутри корабля. А ее спасло то, что она была привязана к мачте, как это делают во время шторма, чтобы не унесло в море.
Старейшина кивнул головой в знак одобрения и сказал, чтобы корабль сожгли вместе с трупами, благо ветер дул от берега, и дым и запах горелого мяса унесет в море. Трупы было необходимо сжечь, чтобы они не распространяли зловоние и не были источниками болезней.
Он подошел к лежащей без сознания женщине, чтобы рассмотреть ее по лучше. Откинул капюшон ее плаща и…
Он непроизвольно медленно опустился на колени. Не отрывая взгляда от ее головы. Это была молодая девушка, очень молодая, не более 20 лет. Но какая красивая!
Ничего подобного в своей жизни он не видел. Что уж говорить об Али, который прожил на этом свете и повидал гораздо меньше, чем он!