К самой прекрасной на свете женщине на свете, которая ничем не заслужила столько мук, сколько выпало на ее долю по его вине. Если единственный способ искупить их - это отказаться от попыток завоевать ее, так тому и быть. Он больше не станет мечтать о Реджин Лучезарной. А это значит, что больше ничто не держит его по эту сторону жизни. Он может позволить себе просто затеряться в этих мрачных коридорах. Исчезнуть. Раствориться во тьме. Умереть.
Успокоиться, наконец, как не раз предлагала ему старуха Хель. Вот только он кое-чем обязан вопиюще настойчивой валькирии, которая за каким-то чертом последовала за ним в самый ад. Придется сначала вернуть ее в Асгард. И выполнить обещанное повелительнице мертвых. Как бы то ни было никто не сможет сказать, что Эйдан Свирепый не платит по счетам.
Наконец, впереди замаячил портал, через который берсеркер и попал в царство духов и из которого и доносились возмущенные вопли.
− Кем ты себя возомнила, валькирия, что посмела без разрешения ворваться в мои владения?! - донесся скрипучий голос Хель.
И может она и смерила когда-то самого Одина, как утверждает, но, похоже, ни капли не впечатлила Ильду.
− Я пришла не к тебе, Хель. Я - волею асов хранитель-проводник этого упрямого медведя и я знаю, что он был у тебя. Скажи, где он.
В ответ раздалось низкое угрожающее шипение, но Эйдан не был намерен позволить старой уродине навредить валькирии хоть чем-то. В два шага преодолев оставшееся расстояние он вынырнул из портала прямо за спиной Иль, и просто заявил:
− Я здесь.
Вихрем обернувшись, валькирия прожгла его взглядом своих янтарных глаз, в котором одновременно
читалось облегчение и крайнее раздражение.
− Хвала Одину, ты не успел сотворить очередную глупость, Эйдан! И как только я раньше не догадалась, что позволяет тебе воскресать снова и снова. А вернее кто!
Хель же тут же утратив интерес к спору с валькирией, удовлетворенно потирая руки и прямо сияя от самодовольства протянула:
− Все-таки вернулся, военачальник? Надеюсь, твоя память не так коротка, как все твои жизни, хе?
Устало шагнув вперед, Эйдан одной рукой задвинул Ильду себе за спину и твердо встретил испытывающий взгляд повелительницы мертвых.
− Я всегда держу свое слово, тебе ли не знать. Но сначала позволь мне поговорить с Ильдой. Она должна вернуться в Асгард невредимой, поскольку не имеет никакого отношения к нашей сделке.
Валькирия вырвала из его хватки свою руку и буквально оглушила его возмущенным воплем:
− Не смей, тут строить из себя черт знает что, медведь проклятый! Я уже устала с тобой церемониться, все хватит! Ты немедленно отправляешься со мной в Асгард, и как только отец проснется, без вопросов уйдешь с ним в Валгаллу, иначе, клянусь своим священным кинжалом, я лично спущу на тебя Фенрира! А ты, ведьма чертова, не смей шипеть на дочь богов, если не хочешь остаться без... без ушей! - запнувшись лишь на мгновение, гневно закончила Ильда.
И Эйдан пусть и на секунду, но внезапно ощутил что-то. В испепеленной пустыне его души шевельнулось невольное уважение. И страх. Потому что как бы то ни было Хель богиня, а перечить богам смертельно опасно. Даже для бессмертной Валькирии.
Но к их с Ильдой общему удивлению «ведьма чертова» в ответ... расхохоталась. И пусть смех ее скорее напоминал злобное завывание чудищ в Мрачных лесах, но все же не оставлял сомнений в том, что она не разгневалась.
− Без ушей?! - в конце концов, сумела выговорить она. − И ты серъезно считаешь это угрозой, «дочь богов»? Думаешь, это так уж сильно подпортит мою «неповторимую» внешность?
Не удержавшись Эйдан презрительно фыркнул. За что тут же поплатился, когда Ильда больно пнула его в лодыжку. Обернувшись, он, намеренно преувеличенно нахмурившись, лишь слегка приподнял левую бровь, выражая свое удивление.
− Нечего смеяться надо мной! - тут же выпалила валькирия. − Если бы не ты, меня бы тут вообще не было!
− Это уж точно, - неожиданно поддержала ее Хель, − нечасто валькирии спускаются ко мне вгости. Так давай не будем затягивать столь неприятный визит. Подожди снаружи пещеры, дерзкая девчонка, даю слово через пару минут я верну тебе твоего медведя в целости и сохранности.
− Мне почти две тысячи лет, богиня, не называй меня девчонкой. И будь моя воля, я бы в глаза его больше не видела, но выбирать не приходится! Я жду ровно две минуты!
Как только валькирия исчезла из виду и богиня костлявой рукой указала ему на камень у своего импровизированного трона, давая понять, что их никто не услышит, Эйдан глухо пробормотал:
− Зачем было врать ей?
− О чем ты, военачальник?
− Ты сказала Ильде, что вернешь меня, но мы оба знаем, что этого не будет. Я связан с тобою клятвой.
− Отчего же, я не соврала и словом. Ты вернешься с нею в Асгард. Именно потому, что дал мне слово выполнить все, что я пожелаю.
Насторожившись Эйдан непреклонно произнес:
− Я не стану делать ничего, что причинит вредхоть одной валькирии или любому другому обитателю Асгарда.
− Этого и не случится.
«По крайней мере, не сразу».
− Что ж, тогда говори. Что я должен сделать?
− Для начала я заберу остатки сущности твоего зверя, Эйдан. Как берсеркер ты перестанешь существовать. Останется просто человек. Обычный викинг. Воин. И если я не ошибаюсь воин с разбитым сердцем?
Многое богиня ожидала услышать в ответ, но только не вопрос, который был задан:
− Если ты заберешь моего зверя, та его часть, что отдана моему нынешнему воплощению, пострадает?
− Нет.
− Тогда, я согласен. Что еще?
− Не могу раскрыть все, но в нужный момент ты должен вспомнить вот что. Когда окажешься рядом с черным замком на скалах у бескрайнего моря найди способ попасть туда. Делай что хочешь, но найди туда дорогу. Когда окажешься внутри ищи подземелье. Там будет так много ступеней ведущих все ниже и ниже, что ты собьешь ноги в кровь, но должен добраться туда. Там прикован к огромному валуну истязаемый вечной болью вопит узник. Именно его ты и должен отыскать. Отыскать и освободить. И в этом ты поклянешься мне Ллором и своей жизнью, Эйдан Свирепый. Судьба ни одного мира окажется в твоих руках, как ибыло предсказано в день твоего рождения. И я уверена, твоя рука не дрогнет. Ты освободишь его и сам станешь свободен. Свободен делать все, что захочешь. И, поверь, в тот момент, это будет вовсе не то, о чем ты думаешь сейчас.
− Кто этот узник и как мне отыскать этот проклятый замок?
− О, ты узнаешь его, едва узрев, Эйдан. А к замку тебя однажды приведет та, которой удастся пробудить твое, как тебе сейчас кажется, навек погребенное под пеплом сердце.
− Ты как всегда говоришь загадками, богиня, - недовольно проворчал он, - но у меня нет выбора, я клянусь Ллором, что сделаю это. Мне нечего терять.
− Никогда не стоит бросать судьбе таких слов, военачальник. Она захочет доказать обратное.
− Пусть попробует.
− Что ж, - протянула Хель, а затем ее глаза вдруг зажглись огнем как два факела и Эйдан ощутил, как что-то на мгновение сжалось внутри него и… словно исчезло.
Ошеломленный он прижал руку к груди, не решаясь спросить…
− Да, я забрала его. Ты больше не берсеркер. И ты можешь идти.
К удивлению Эйдана он не ощущал себя другим, хотя сомневаться в словах ужасной богини не приходилось. Неосознанно склонив голову на прощание, он побрел к выходу из пещеры, настолько
погруженный в собственные тяжкие мысли, что так и расслышал последних слов владычицы царства мертвых:
− Иди к своей истинной суженой, мой бедный младший братец. Пусть боги позволят ей сделать тебя счастливым. – А затем ее глаза закатились, взирая на ужасную картину мук, что терпел единственный из асов, до которого ей действительно было дело. - Уже скоро, отец. Уже очень скоро мы увидимся снова.