- София, а что ты делаешь? – пропищала Лиза, прервав мысли девушки. Лиза - это её младшая сестра. Примечание: всегда и везде суёт свой длинный нос, надоедает вечными глупыми расспросами и вообще – в каждой бочке затычка. Это была маленькая девочка лет пяти-шести с большими чёрными глазами и тёмно-русыми волосами. И в отличие от Софии, она была не белой, а смугловатой.
- А не видишь? Переодеваюсь, конечно. – София натягивала на себя свои тёмно-синие немного рваные джинсы, белую майку и джинсовую коротенькую курточку – на улице было довольно прохладно для последних весенних деньков.
Завтракать Софии, как ни странно, совсем не хотелось. К тому же она вполне могла пообедать в школе, так что девушка пошла на голодный желудок.
В последнее время в школу она ходила с напряжением и опаской, ведь многие ребята, которые учились вместе с ней с первого класса, вдруг стали сильно меняться. Вместо вечно резвящихся, непослушных, но в общем-то неплохих мальчишек она теперь видела стайку серых хулиганов, хотя и не все стали такими. Они вечно смачно выругивались по всякому поводу и без, особенно на девчонок. Чаще всего обзывался кто-нибудь один, а остальное стадо дружно ржало. Софии тоже ежедневно доставалась порция нелестных реплик, однако она предпочитала не удостаивать таких пацанов и взглядом, поэтому к ней с каждым днём было всё меньше претензий, но некоторые из них всё же не теряли надежды на хоть какую-нибудь реакцию. Например, если она хотя бы посмотрит в сторону обидчика, то в их обществе это тоже тайно считалось хорошим достижением. Ну а самое ужасное – у неё в школе и друзей-то толком и не было. У Софии было много знакомых, приятелей… но не близких друзей. Стоило ей завести с кем-нибудь знакомство, рассчитывая на дружбу, как её новый знакомый обязательно либо примкнёт к другой большой компании приятелей, либо рано или поздно переведётся далеко в другую школу и уедет в другой город.
Сегодня было пасмурно. Тяжёлые, густые серые тучи клубами медленно двигались в восточном направлении. А вот и школа – железное ограждение, кованые ворота и само небольшое двухэтажное здание. И конечно же, кучка курящих пацанов, собирающихся у входа за час до начала смены завуча – довольно строгой и серьёзной особы, никогда не пускающей слов и угроз на ветер. Вдруг София заметила одного незнакомого ей парня. Школа была небольшая, и многих, даже старшеклассников она помнила в лицо, но этого видела впервые. Это был темно-русоволосый, тёмно-бордово-кареглазый, мощноватый на вид парень с ростом выше среднего. Из его взгляда сквозила настороженность, тревога и холод. Да-да, именно холод, а иначе это не назовёшь. Он стоял, облокотившись о дерево и засунув руки в карманы, с задумчивым видом смотря в сторону курящих гопников. Когда девушка уже подходила ближе к зданию, он вдруг направил свой взгляд на неё. От этого взгляда у Софии мурашки пробежали по всему телу. Тогда девушка решила вовсе не обращать на него внимания, и как ни в чём не бывало пошла было по ступенькам на порог, как…
- Чего, Софа, как подкошенная прёшься? – сказала главная язва класса – Настя Егорова, и кучка «гопников» весело захохотала.
Настя вечно крутилась в мальчишеских компаниях, хотя и выглядела вполне женственно – всегда с распущенными тёмными милированными волосами до плеч, крашеными ресницами вокруг светло-голубых глаз, в клетчатой юбке выше колена с модным тройным чёрным ремешком и в облегающей белой блузке с коротким рукавом. Худая и высокая, она постоянно любила подчёркивать фигуру там, где её, казалось, и не было – расстёгивать сразу четыре пуговицы на блузке, надевать юбку покороче, и прочее. Все знали, что она не из «правильных девочек» - по пути в школу, София часто видела её целующейся, на коленях у какого-нибудь парня (часто старшеклассника), с сигаретой в руке. Ещё она часто устраивала шумные дискотеки и вечеринки дома, пока родители были на командировках. Если ссорилась с кем-то из «предков», то ночевать убегала к одному и своих ухажёров или к подружкам.
Впрочем, с тем, что она сказала сейчас, спорить не было смысла. А всё из-за этого парня! Под его пристальным взглядом, который можно почувствовать за километр, у Софии действительно подкашивались ноги, а всё остальное тело будто парализовало. Тем не менее, она сделала вид, что ничего не услышала, и сохраняя хладнокровное, равнодушное выражение лица, вошла в здание. А вместе с её уходом, как по команде стих и мальчишеский хохот.