сквернословие прячь. Уж это-то все, кто возле тюрьмы живѐт, знают. Бывает, такой
отборной бранью кто-нибудь сыпанѐт, что впору ставни закрывать. А уж криков, стонов, жалоб и проклятий сколько... На них давно уже никто внимания не обращает.
Вчера ночью, вон, вообще такое творилось, что не только тюрьму, а и окрестные
дома едва не снесли... Благо, стража особо не сопротивлялась, и толпа, прикончив
нордийцев, быстренько разбежалась!
День, пасмурный, но тѐплый, не принѐс шумной Тюремной улице ничего
необычного, если судить по звукам, доносившимся от самой тюрьмы. Всѐ тот же цокот
копыт, отчаянная ругань, жалобные причитания. Так как особо любопытных не нашлось, никто так и не понял, что стоны и крики неслись из домика помощника начальника
тюрьмы, в который ворвались несколько человек.
Нападавшие явно не хотели, чтобы их узнали в лицо, потому что прикрылись
повязками. Они решительно ворвались в дом, притулившийся к тюремной стене.
191
Старинные деревья позволили неожиданно напасть на охрану и обезоружить еѐ без
потерь. Послышавшиеся затем стоны и звон металла говорили о сопротивлении, но скоро
утихли и эти звуки. Через минуту на крыльце появился новый часовой, ежеминутно
оглаживающий свою одежду и беспокойно косящийся по сторонам.
Нетрудно понять, что всего пять минут назад этот часовой прятался под деревьями, пытаясь как можно ближе подкрасться к своему предшественнику. И делал он это именно
там, откуда на него бросали решительные взгляды люди, приѐмы и детали одежды
которых говорили о рыцарской выучке. Да и в последующих действиях они оказались
куда большими профессионалами.
Лже-охранник увидел перед собой выросшего словно из-под земли незнакомца,
негромко охнул и повис на его руках. Выскочившие из-за деревьев люди, не мешкая, ворвались внутрь, втащив за собой оглушѐнного, что вызвало у находящихся в
помещении настоящий шок.
Эрг оказался прав: крысы боялись их, пахнущих топтуном. Бестии боязливо жались
к стенам огромных каменных труб-тоннелей, когда мимо них, чавкая сапогами в грязной
жиже, проходили трое неизвестно как оказавшихся здесь людей. Эти люди, бесстрашно
шагающие по мрачным сырым лабиринтам, выглядели здесь, в сердце крысиного царства, чем-то нереальным.
Прожорливые злобные твари расправлялись с любым чужаком без промедления,
лишь бы он был из мяса и костей. Но из этого правила появилось исключение.
Юноша по совету Старого Мастера пытался найти выходы из старинной
канализационной системы через сливы, до сих пор действующие на некоторых улицах
Старого города. Но все они оказались забранными решѐтками: люди боялись нашествия
крыс.
Несколько раз Кор, встав на плечи Эрга, пыталась отодвинуть решѐтки, но те
сидели прочно. Ночные улицы, чаще всего безлюдные, никак не реагировали на странные
звуки под мостовой. Лишь однажды, оказавшись, как определила Кор по увиденным
домам, возле стен нордийского посольства, подземные путешественники уловили отрывок
из разговора двоих полуночников, не спеша гуляющих по дворику.
-Вы же прекрасно понимаете, господин Барц, что от этой затеи разит авантюрой.
Не подумайте, что я пытаюсь обсуждать приказ короля, но слишком уж много надежд
возлагается на этого сотника.
-Отнюдь, дорогой Лорд Хайбут. Даже если Хорд не сумеет чего-то добиться один, ему помогут наши люди.
Медленное шарканье шагов прекратилось.
-Я слышал, что Вы обещали ему всѐ герцогство Расс?
-Да, Алекс, -шаги снова глухо и медленно зазвучали по каменным плитам. -Но, сам
понимаешь, это всѐ чисто номинально. Он нужен нам как знамя, как авторитет, за
которым пойдут люди. Он будет властвовать, пока не станет ясно, что Расс окончательно
откололся от Геммы, пока Расс и Крон не разделит пролитая кровь и наша военная
помощь.
-А потом что с ним будет?
Барц вздохнул, помолчал несколько мгновений и что-то негромко ответил.
Немного помолчав, он добавил более чѐтко:
-Это потом. А сейчас нужно за него молиться, чтобы он победил в турнире и
вернулся в Расс героем...
Голоса стали утихать, и Старый Мастер выругался:
-Ублюдок! Надо же быть такой сволочью!
-Это с Хордом было ясно сразу, -отметила девушка.
-А теперь у нас, кроме догадок, есть и прямое свидетельство.
-Жаль, что его не предъявишь королю, -вмешался Эрг.
192
-Королю, может быть, это и не свидетельство, но мы-то знаем, что нельзя
позволить Хорду победить. И мы обязательно должны ему помешать, -загорелась идеей
Кор.
Эрг покачал головой и угрожающе заявил:
-Он мой!
-Хватит спорить, -заворчал Хлодвиг. -Сначала выберитесь наружу и получите
назад оружие, а потом уж решайте, кто с этим подонком разбираться будет. Пошли живее, а то скоро рассвет, и у нас ни на что времени не останется.
На голове у Блэка лежал кожаный мешочек со льдом, а сам он, откинувшись в
кресле с высокой спинкой, тихонько чертыхался. Кроме однорукого в комнате
присутствовали ещѐ трое: мускулистый жилистый мужчина лет пятидесяти в добротных
удобных одеждах, по всему выглядевший хозяином положения, и два здоровенных лба, явно чувствующих себя не в своей тарелке. Тот, что пониже, держался несколько более
уверенно, пытаясь даже вставить в разговор слово-другое. Другой, более мощного
телосложения, сидел разинув рот, и его ублюдочная физиономия как нельзя лучше
отражала содержание черепной коробки.
Часа четыре Блэк провалялся в полузабытьи, но лишь пришѐл в себя, сразу
затребовал разбудить хозяина дома. Он наседал на слугу, пока тот не уступил, зная особые
отношения между этим нахальным бродягой и своим господином.
В комнату, служившую в доме гостиной, были вызваны и Роки со Сленгом,
притащившие калеку в дом Лютого.
-Я понимаю тебя, Блэк, -кивал головой Лютый, главарь одной из портовых шаек
контрабандистов. -И верю, что они - отличные люди. Что Роки со Сленгом не врут, и твои
друзья вляпались в лапы этого урода Галушко. Но какой мне интерес портить свою
репутацию? Меня уважают купцы, любят преступники, для соседей я тоже уважаемый
бизнесмен. Городская стража, конечно, догадывается кое-о-чѐм, но у них нет на меня
никаких конкретных зацепок. И всѐ потому, что я лично законов не нарушаю. Я никогда
не фигурирую во всех скользких делах ни как исполнитель, ни как организатор, ни даже
как посредник. Для этого есть другие. А я предпочитаю всѐ видеть, всѐ знать, всем
получаемым пользоваться, но не привлекать к себе внимания. Ты же мне предлагаешь
плюнуть на всѐ, чего я добился, что я нажил, и заняться бандитизмом.
Чѐрный рыцарь поморщился.
-Я не заставляю тебя самого брать кистень в руки, если ты не хочешь отрывать зад
от кресла. Мне нужно несколько надѐжных людей, которым не страшно полезть и чѐрту в
пасть. Жалко людей - дай денег, чтобы заплатить тем, кого найду сам. Если и этого не
можешь, то хоть поручись за меня перед кем-нибудь.
Контрабандист захохотал, откинувшись на спинку кресла.
-Поручиться за тебя? Да ты же на висельное дело собираешься.
-А мне наплевать, Серж, на то, что будет потом. Главное, чтобы они добрались до
замка.
Лютый покачал головой, и его внимательные серые глаза оценивающе окинули
однорукого.
-Это так важно для тебя?
-И для меня, и для тебя, и для них, -ткнул культѐй в сторону громил тот. -Я же тебе
говорил, что речь может пойти о войне. А для всех нас война - бедствие похуже стражи.
-Что мы, рыцари что ли, чтобы нас война касалась? -осклабился Сленг.
-Скажи-ка, милый. А чем ты займѐшься, если ни один нордийский корабль не