Лекарка обиженно вскинула голову:
— Я не боюсь! — она ещё помолчала, но всё же сказала, — Я научу госпожу «видению». Но только если она пообещает соблюдать все мои правила и будет слушать меня.
— Я обещаю, — согласилась принцесса легко. — Теперь же скажи, что ты имела в виду, когда сказала «дети».
— У вас близнецы, госпожа, — ответила Атара. — И их энергии чуть различны. Посмею предположить, что это дети обоих правителей.
— Что? — принцесса в один миг превратилась в обычную чуть испуганную молодую девушку. — Ты говоришь, что и Берий и Аснар…
— У каждого свой ребёнок, да, — важно кивнула Атара.
Дея внутренне ахнула и про себя помянула Богиню жутко неприличным словом, которое когда-то слышала от отца, при этом почему-то испытав восхищение. Ей даже показалось, что она слышит тихий серебристый смех, который быстро тает где-то на грани сознания.
— Какая радостная новость! — всплеснула руками Шали. Дея покосилась на неё, но девушка и правда казалась счастливой. — Это же чудо! — воскликнула она. — Представьте реакцию людей, когда они узнают, что вы вовсе не проклятие, а благословение! Ой!
Сообразив, что сказала, она испуганно закрыла себе рот руками и округлила глаза. Но Деамара лишь улыбнулась, всё ещё отходя от удивления. Зато Атара посмотрела на черноволосую девушку неодобрительно и чуть покачала головой.
— Я позову вас позже, — сказала принцесса, отпуская лекарку. Прежде чем исчезнуть за дверью, та кинула ей задумчивый взгляд.
— Позови Берия, — попросила Дея, обращаясь к Шали. — И ещё, принеси нам обед, я голодна.
***
Берий воспринял новость с диким восторгом. Дея даже сначала немного испугалась его перекошенного лица с горящими глазами, когда до оборотня дошло осознание.
Он взъерошил волосы руками, ещё более походя на безумца, а потом вдруг резко метнулся к девушке, упал на колени, осторожно ткнувшись головой в её живот, потом поцеловал сквозь ткань, пугая жаром. Положил обе руки, недоверчиво и жадно впитывая тепло её тела, принцесса же ощутила тянущее чувство внизу живота. Взглянула в сияющие глаза мужа и чуть не расплакалась. Губы Берия обжигали, словно он был болен, а во взгляде сквозила такая благодарность, что Дея не выдержала: солёные капли всё же упали, впитываясь в дорогой шёлк.
Через какое-то время они лежали на постели. Дея, положив голову на грудь марката, прикрыв глаза, слушала его быстрое сердцебиение и изнывала от жары, но отодвигаться было чудовищно лень. Во всём теле растекалась такая нега, что двигаться казалось преступлением.
Берий нежно поглаживал рукой её спину, но девушка почти не ощущала этих прикосновений, словно все её чувства притупились.
— Нужно объявить о детях, — произнёс оборотень лениво. — Зря Аснар тянет с этим.
— Когда? — Дея открыла глаза, любуясь мужественным и спокойным лицом.
— Аснар ждёт дня зимнего солнцестояния, — Берий с удовольствием пропустил сквозь пальцы мягкие серебристые пряди. — Когда уже всё будет… — мужчина замялся, а потом вздохнул. — Когда не будет уже никакой угрозы малышам.
— О чём ты говоришь? — Дея обеспокоено посмотрела на мужа.
— Мы боялись, — Берий всё же отвёл глаза, — что плод может не прижиться из-за того, что ты человек. Но раз осмотр не выявил опасности, то бояться нечего, — поспешно закончил он, явно волнуясь.
— Ясно, — принцесса вздохнула, снова прикрывая глаза. Она была внутренне абсолютно уверена, что ничего не угрожает её малышам, ведь они — благословение Богини. Зато угрожать могут ей, слишком уж велико недовольство маркатов. Вражда и недоверие между двумя народами слишком сильны.
— Ты не испугалась? — спросил мужчина осторожно.
— Нет, — спокойно улыбнулась принцесса. — Поверь, дети совершенно здоровы. Я чувствую.
Она действительно чувствовала себя на удивление хорошо. У неё было много сил, её не мучала тошнота и перепады настроения. Если бы не смутно растущее беспокойство… То Дея была бы практически счастлива. Но оно приходило извне, словно угроза росла и таилась где-то рядом, но невидимая взгляду.
Берий заметил, как лёгкая тень пробежала по лицу любимой, и ему вдруг на мгновение стало холодно. Что, если с ней что-то случится? Конечно, в замке она в полной безопасности. Должна быть. Но всё же, всё же… Он крепче обнял её, такую тёплую, такую родную. Ту, что носит его ребёнка. От этой мысли горячие мурашки пробежали по телу.
Мужчина невольно вспомнил их с Деей первую встречу, и внутренне содрогнулся, словно услышав слова, которые произнёс. Какое счастье, что Пресветлая не приняла их всерьёз. Всё же, нужно ещё раз проверить безопасность жилых зон замка. Маркат вздохнул. Солнце за окном садилось, и его свет окрасил белоснежную кожу девушки в розовые тона. Она была так хороша сейчас. Берий подумал, что мог бы вот так бесконечно касаться её мягкой тёплой кожи, шелковистых волос, чувственных губ.
Почему же тогда кажется, что это всё может исчезнуть в один миг? И мысль эта отдаётся щемящей болью где-то под сердцем.
Глава 15. Травы и дым
Светильники бросали на стены причудливые тени. Блики падали на большое потрескавшееся полотно с изображением битвы. Из-за их движения казалось, будто люди на полотне оживают, смотрят холодными, всё понимающими взглядами прямо в душу.
Особенно один: высокий рыжеволосый воин с красными широкими полосами на плечах. Он держал копьё, которое почти сорвалось с руки в смертельном полёте, но смотрел не на врага, а на зрителя. Казалось, во взгляде читалось некое осуждение. Или нет? Свет снова изменился, и взгляд воина стал совершенно равнодушным.
Ларана поёжилась: по плечам тут же мазнули кисточки длинных серёжек из крошечных бусин горного хрусталя. Не очень-то дорогие, но красивые, а самое главное — любимые. Девушка берегла их и почти никогда не одевала, но сегодня был особенный случай.
Холодный воздух то и дело забирался под плащ, а спина начинала ныть. Девушка перевела взгляд на высокую двустворчатую дверь, украшенную резьбой и мелкими каплями янтаря.
Богиня знает, сколько она тут торчит, в этом узком коридоре. Ларана в сердцах сжала кулаки.
Ночь давно опустилась на замок, а хозяин кабинета всё так и не вышел. По телу ещё раз пробежали мурашки от холода, и дочь советника не выдержала: решительно подошла к двери, занесла руку. Остановилась, закусив губу. На мгновение прикрыла глаза и постучала.
— Да? — тут же отозвался чуть удивлённый голос. Низкий, красивый, до боли знакомый. Жар хлынул по телу от этого голоса, и сердце забилось вдвое быстрее.
Ларана вошла в комнату, стараясь идти гордо и плавно, сжимая липкий страх глубоко внутри, не позволяя ему вырваться наружу.
Здесь было тепло. В большом камине тлели алые угли, над массивным столом низко висел светильник. За столом в мягком и удобном кресле, с красной обивкой, расположился мужчина в чёрном камзоле, он читал и перебирал бумаги в нескольких аккуратных стопках. Перед ним стоял кувшин, запечатанный восковой пробкой и всего один бокал, пустой.
Маркат оторвался от бумаг и посмотрел на гостью, чуть приподняв бровь.
Ларана почувствовала, как холодеют руки, и сжимается всё внутри от одного его взгляда. Аснар с каждой их встречей словно становился всё красивее, он был всегда лучше, чем она его помнила. Вот на шее тонкий шрам — она его не помнит, скулы заострились чуть больше, на лбу тонкая морщинка, которая появилась, должно быть, совсем недавно.
— Ларана, что-то случилось? — спросил мужчина. — Ты странно выглядишь.
Дочь советника опустила глаза. Да, она знала, как выглядит. Видела такое и не раз. Бледная, с лихорадочным румянцем, припухшими губами и блестящими глазами. Как глупо.
— Я в порядке, — сказала она тише, чем рассчитывала.
— Тогда, чем обязан в столь поздний час? — ровно спросил маркат, откладывая бумаги. И, кажется, едва слышно вздохнул.