За такими безрадостными мыслями, я и не заметила, как задремала.
- Лив… Ли-и-ив! – кто-то очень тихо звал меня по имени сквозь дрему.
Чьи-то руки осторожно потрясли меня за плечо.
- Лив, Господи, неужели я тебя нашел!
Я резко открыла глаза, но тут же зажмурилась вновь: сон, я до сих пор продолжаю смотреть странное сновидение с Максом в главной роли.
- ЛИВ! – сновидение позвало меня настойчивее и заключило в горячие объятия, - если бы ты только знала, как долго я к тебе шел!
«Это точно» - подумалось мне, и тут мой сон впился в меня губами. Не осторожно коснулся, не нежно дотронулся, а именно впился, как вампир в свою жертву, подчиняя, доминируя, исследуя наглым языком не готовую к такому повороту бедную сновидящую.
Самое плохое, что и во сне я была связана, так что пошевелиться под бешеным натиском морока Макса я тоже не могла, а сон тем временем, становился всё реальнее и всё ощутимее сжимал меня в жарких объятиях, словно хотел вдавить в себя и выбить все силы этим бесстыдным болезненным поцелуем.
- Макс! – сквозь бешено стучащую кровь в висках от поцелуя, услышала я не громкий знакомый голос. – Макс, поторапливайтесь!
И тут до меня отчетливо дошло: никакой это не сон, а Макс Платов, самый настоящий, из мышц и костей навалился на меня всем своим весом и нагло терзает мои губы, не забыв зафиксировать жертву руками.
- Отпусти, больно! – сдавленно просипела я, едва его губы ослабили хватку.
И была тут же отпущена, а Макс смотрел на меня горящими, совершенно безумными глазами.
- Макс, ты чего? – осторожно поинтересовалась, сбитая с толку его внезапным появлением и… проявлением просто животной страсти. – Ты откуда тут?
Не отвечая на вопрос, Платов бросился развязывать мои руки, приговаривая при этом:
- Живая! Здоровая!
На счет последнего я могла поспорить, но таблетка Годии действовала, и это факт – я выглядела и чувствовала себя абсолютно здоровой. Наконец, руки были освобождены и тут же уперлись в грудь вновь попытавшегося завладеть моими губами одноклассника.
- Макс! Прекрати! – крикнули ему из темноты. – Выводи её быстрей оттуда!
Удивительно, но эти слова возымели действие на моего давнего знакомого. Он подхватил меня под локоть и со словами:
- Пойдем со мной, потом всё объясню. – повел за калитку «камеры».
Я вышла за ним и чуть не споткнулась о валявшегося без чувств стражника.
- Убили его? – прошептала я.
- Не думаю, - ответил Макс, - так, оглушили слегка.
- А вы, это кто? С кем ты пришел?
- Эй, сюда! – шепнули из небольшого ответвленного коридорчика.
Подойдя поближе я разглядела машущего нам Расти. Вот, кто оказался настоящим другом! Спас вначале, не предал, помог бежать, а теперь вновь пришел на помощь в самую трудную минуту! Не сговариваясь, мы кинулись в объятия друг друга. Глаза Макса хмуро следили за всем происходившим.
- Лив, почему ты не вернулась домой? – воскликнул Расти целуя мою макушку.
- Стивник караулил с той стороны, - пояснила я, радуясь что Лали сейчас нет рядом и она не видит фривольностей муженька.
- Лордонов королевич! – со злостью прошипел Расти, - Как он узнал?
Сказать ему? Открыть глаза «прекрасную» супругу?
- Теперь мне вас подталкивать? – возмутился Макс и бесцеремонно отодрал меня от приятеля. – Может, потом поболтаете?
- Лив, что он сделал с тобой? – интересовался Расти на ходу.
Мне стало обидно при мысли об этом. Что он мне сделал? Домой не отпустил, по пещерам с псами и летучими мышами таскал, пугал, как последний м… нехороший человек, размахивая мечами и кулаками у самого лица. Слугами своими страху нагонял, с крыши я из-за него сиганула, а в довершении, бросил меня во дворце на верную погибель… вот что он со мной сделал! А еще, похоже, сердце он моё украл, ибо появление Макса и его принудительные поцелуи, ну ни как это самое сердце не взволновали. Но вслух я произнесла лишь:
- Ничего. Не трогал он меня, Расти.
Мы добежали до тупика, но Макс, осветив стены зажигалкой отыскал неприметную ручку, утопленную в углублении стены. Потайная дверь с щелчком открылась, выпуская нас в обширное помещение, из щелей которого сочился дневной свет – похоже мы вышли из подземелий в сарай. Обрадовавшись, понеслись дальше, как вдруг послышались ругань и топот.