— Войдите, — крикнула, отложив дневник.
— Завтра важный день, — с порога заявил мужчина. Вот такой он – сразу к делу. — С утра приведи себя в порядок. Ты должна выглядеть безупречно.
— Что за повод?
— Ждем гостей – родителей Арона. Будем оговаривать свадьбу.
— Я не выйду замуж за эту рохлю, — скривилась.
— Тебе и не придется. За него выйдет Элис. Она, кстати, его любит и уверена, что они – диада.
— Я читала, — помахала дневником. — Но так и не поняла, что это означает. Объясни, будь добр. Чем больше я знаю, тем легче мне притворяться Элис.
Последний аргумент убедил мужчину. Он, наконец, вошел и прикрыл дверь, чтобы нас не услышали.
— Диадой мы называет истинную пару, которую влечет друг к другу зов – яркая, непреодолимая тяга. Чаще это два оборотня, но бывает так, что оборотень находит истинную пару среди людей.
— Так это любовь?
— Скорее, патологическая созависимость. Нет в этом никаких чувств, сплошные инстинкты. Назначение диад в рождении здорового сильного потомства. Это отголоски звериной натуры оборотня, лишающей нас свободы выбора, — в голосе Рейдена звучало негодование. Ему была противна сама мысль о том, что кто-то принимает решение за него. К подобному он явно не привык. Как вешать на других ошейники, так он мастер, а как самому подчиняться, так сразу в штыки.
— Романтик из тебя никудышный, — вздохнула я. — Как возникают эти пары?
— Диады узнают один другого по запаху. Достаточно раз почуять свою пару, чтобы привязаться к ней. Если реализовать такой союз физической близостью, то его невозможно будет разорвать. Но сейчас это большая редкость у цивилизованных оборотней.
— Какая удобная штука этот зов. Ни ухаживать не надо, ни время тратить. Постой, — осенило меня. — Если диада завязана на запахе, а мой запах изменился, то разве пара Элис с Ароном не должна распасться?
— Не умничай, — осадил Рейден.
— Я просто спросила.
— Элис вернется, ее запах восстановится, и пара не пострадает. А пока ты изобразишь идеальную невесту или…, — он многозначительно посмотрел на ожерелье на моей шее.
Я поежилась. Надо так надо. Завтра проверим, какая из меня актриса.
Я хотела спросить, что происходит между нами. Это тоже зов? Его очень сложно игнорировать, но Рейден заговорил о зверьке, и я мигом обо всем забыла.
— Где любимец Элис? — мужчина окинул взглядом комнату.
— Я сняла с него ошейник, и он сбежал, — пояснила с гордостью. У меня было ощущение, словно я спасла вид, занесенный в красную книгу.
— Элис расстроится, — Рейден мой восторг не разделял. — Не вмешивайся больше в ее дела.
— Как будет угодно, — я скрестила руки на груди. Чтобы он там не говорил, а я о своем поступке не жалею. Хотя Рейден наверняка уже придумал, как исправить ситуацию с Ситом – он просто купит похожего зверька.
— Может, и ты меня освободишь? — намекнула на кнут. — Я доказала, что могу быть умницей. А то ошейник ужасно жмет и натирает шею.
— Потерпишь, — ответил мужчина. — Я же терплю твое присутствие, хотя оно доставляет мне дискомфорт.
— Если ты ждал от меня сочувствия, то я тебя разочарую. Приятно знать, что не я одна страдаю.
Оборотень сжал кулаки. Кажется, ему чертовски хотелось придушить меня. Нет Алисы – нет проблем. Сдерживало его лишь то, что вместе со мной умрет тело Элис.
— На другой ответ я и не рассчитывал, — произнес он сквозь стиснутые зубы.
— Это еще что значит? — возмутилась я. — Намекаешь, что я бесчувственная эгоистка?
Рейден воздел глаза к потолку. Я посмотрела туда же, но ничего интересного не заметила. Он что молится? Просит у местного бога терпения? Ну-ну.
— Видишь круглый диск на небе? — мужчина, указав на окно, резко сменил тему. Похоже, бог все-таки ответил на его молитвы, и он сумел переключиться.
— Ты о Луне? — к этому времени солнце зашло, и на небе снова светила та самая не родная мне Луна – огромная и синяя.
— Мы называем ее Илагрия, — поправил Рейден, — или волчье солнце. Оно всходит раз в четыре декады.
— А декады – это…
— Десять суток. Ровно столько же Илагрия остается на небе, затем скрывается на три декады, чтобы потом выйти вновь. Это важно по одной причине – в декаду волчьего солнца таким, как мы, особенно сложно контролировать свою звериную натуру.
Я слушала внимательно. Рейден не из тех, кто читает лекции просто так. Раз уж он снизошел до объяснений, его слова имеют значение.
— В декаду Илагрии цивилизованные оборотни пьют зелье, чтобы не превращаться в волков, — мужчина достал из внутреннего кармана пиджака стеклянный флакон с прозрачной жидкостью. Открыв его, протянул мне.
Я подошла и взяла флакон. Едва ли Рейден задумал меня отравить. Ведь умру не я, а Элис. Ну, или мы обе.
Я поднесла флакон к свету. В жидкости то здесь, то там возникали синие водовороты. Красиво, но не по человечески как-то. Жидкость явно обладала магическими свойствами.
— Это зелье ты принял в ночь нашего знакомства?
— Именно, — кивнул мужчина. — У него есть побочные действия. Будешь чувствовать себя пьяной, притупятся способности оборотня, но к утру все пройдет. Выпей. Зелье поможет тебе остаться в человеческом обличии.
А я все гадала, как оборотень с его идеальным слухом и зрением не признал воспитанницу. По идее он должен отлично видеть в темноте. Вот он виновник неловкой ситуации – у меня в руке. Зелье временно лишило мужчину способностей. Даже мой запах в ту ночь он почуял, только оказавшись в непосредственной близи.
Рейден упомянул цивилизованных оборотней, к которым он причислял и себя. Они не перекидываются, глушат звериную натуру зельями, стремятся быть людьми.
— Какой в этом смысл? — поинтересовалась я. — Вы наделены силой быть прекрасными животными. Свободными и бесстрашными. И сами от этого отказываетесь.
— Ваши речи, юная леди, ересь, — раздалось из коридора.
Рейден не до конца прикрыл дверь, и нас подслушали. Хорошо, долговязый мужчина, смотрящий на меня с неодобрением, расслышал лишь последние слова, а не весь разговор.
Заложив руки за спину, долговязый вошел в спальню, хотя я его не приглашала. Он был высокий и худой как палка. А еще сутулый – кривая палка.
— Бастер, — поприветствовал его кивком Рейден. — Не знал, что ты приехал.
— Буквально час назад. Жду аудиенции, этнарх, — он отвечал Рейдену, но смотрел на меня. При этом ноздри долговязого подрагивали. Он принюхивался ко мне, но ощущение было, словно он касается меня своими потными ладонями.
— Судя по запаху, юная леди, близка к потере контроля. В ее аромате слишком много звериного, — Бастер шагнул ко мне и подтолкнул мою руку с флаконом к лицу. — Пейте.
— Или что? — сощурилась я.
Бастер насупился.
— Или как главный смотритель я буду обязан внести вас в список неблагонадежных, а это первый шаг на пути к диким, — процедил он.
Ага, значит, есть цивилизованные оборотни и дикие. И, похоже, дикие вне закона. Любопытно.
— Глупости, Бастер, — Рейден опустил руку мужчине на плечо. Жест получился не дружеским. — Она просто ребячится. Молодежь любит в этом возрасте проверять границы дозволенного.
Говоря это, Рейден так глянул на меня, что я мигом осушила флакон до дна. Зелье на вкус оказалось кислым, и я поморщилась.
— Вот и все, — улыбнулся Рейден, оголяя клыки. — Говорил же, ребячество. Идем, обсудим дела. Это девичья спальня, нам в ней не место.
— Разумеется, этнарх, — главный смотритель Бастер с трудом оторвал от меня взгляд. Рейден буквально толкал его к двери, выпроваживая из комнаты силой.
Едва оставшись одна, я в изнеможении рухнула в кресло. Почему у меня такое ощущение, будто я только что выдержала бой? Этот Бастер – жуткий тип. Судя по одежде – мужчина был в подобие рясы – и званию, он занимает какой-то религиозный пост. Но смотрел он на меня при этом совсем не со смирением, присущим священнослужителям.