— Ты что-то знаешь, Ведающая? — Инквизитор подобрался, но пламя в груди спало, что меня радовало. Помогать так часто я не хочу, мазохизмом иначе отдавать начинает.
— Конечно, элистер. Но не скажу, ты правила знаешь. За указанный путь цена порой выше, чем выигрыш в конце. Не стоит спорить с богами и менять их замыслы, как в голову взбредёт. Садись к костру. Сегодня у нас будет праздник, целых два гостя в дом пришло, без песен и танцев никак не обойтись.
— Я думала, что ты кто-то вроде следопыта, — призналась, испытывая неловкость.
— Ай, ни в чём, считай, не ошиблась, — рассмеялась Луна. Крайне весёлая девчонка, повезло Тёрну. — Садись, элистер, чего ноги мозолить, сегодня веселиться будем, завтра с мудрыми говорить. Во всём порядок важен.
— Благодарю, Видящая, — он поклонился, как мне показалось, с издёвкой. Но девушка только фыркнула, поднимаясь со своего места легко и стремительно. Как ветка распрямилась — раз, и уже по другую сторону от костра стоит. Ножку одну выставила, стало ясно, что платье имеет разрезы до середины бедра, чтобы двигаться так быстро. — Потом спасибо скажешь. Тайсэ, не жди подсказок и советов, сама свой путь выбирай. Это судьба каждого смертного создания и глупо ей противостоять, — эльфийка ушла, не дожидаясь моего ответа. А я пребывала в лёгком ступоре. Такая приятная беседа окончилась чем-то похожим на угрозу. Желудок опять требовательно заурчал, возвращая мысли к реальности.
— Арвейн, я голодная, могу целую курицу съесть одна, — призналась, сглатывая слюну. Сейчас хотя бы чай с печеньем, или бутерброд.
— Принесу тебе что-нибудь, — его голос звучал задумчиво. И меня напугало то обстоятельство, что, даже не видя лица мужчины, могу предположить, что он испытывает. Пока в малом, но к чему мне большее? Нельзя привыкать к человеку, который навечно исчезнет из моей жизни через четыре недели.
— Хорошо. И попить.
Инквизитор ушёл, оставив меня наедине с мыслями. Предупреждение Луны вопреки её же словам подталкивало к выбору того пути, который навязывают извне. И, несмотря на приятную беседу, оснований доверять незнакомой эльфийке у меня нет.
Зазвучала музыка, что-то протяжное, пронзительное, словно скрипка, но сильно местная. Затем добавился перезвон колокольчиков и глухое буханье барабанов. Мелодия, резкая, порывистая, напоминала местные ветра и будоражила воображение. Легко представить, как летишь вместе с ней прочь от проблем, забот, решений. Ветром, листьями, дождём, сбегая от мирской суеты. Красиво.
— Скучаешь, человечка? — этот мужчина мне не был знаком, но он сел на пустеющую скамеечку по соседству не спрашивая разрешения. В руках эльф держал деревянную миску, в которой совершенно точно была еда. — Вот, решил, что никто не догадался покормить гостью. Держи, — посуда перекочевала к моим ногам. Странно, чего в руки не отдал? Ладно, неважно, не переломлюсь наклониться.
— Спасибо, арлин.
— Мориэм, к нам по общепринятому не обращаются. Зови просто по имени, человечка.
— Тайсэ, — не нравится мне прямое указание моей расы. Неприятно звучит, уничижительно. Лучше без лишних формальностей. Еда пахла настолько соблазнительно, что я не удержалась, вынула кусок мяса, суховатого, но съедобного, и немедленно вцепилась в него зубами. Боже, как вкусно с голодухи-то!
— Таисия? — от раздражения в голосе инквизитора чуть не подавилась. Что опять не нравится этому вредному человеку?
— Фефо? Тьфу ты, чего случилось, элистер? — мясо почти застряло в горле, но я справилась и проглотила несчастный кусочек.
— Где ты взяла еду?
— Мориэм дал. Очень хороший эльф, между прочим.
— Прямо сам дал?
— Ага. Хочешь? — Я протянула кусочек Арвейну. Тот как-то странно покосился на невозмутимо молчащего мужчину, потом на меня.
— Замыслы, говоришь, — пробормотал он едва слышно за треском огня. — Хорошо, пойдём по предложенной дороге. Хочу, Таисия.
Наклонился и взял из моих пальцев кусочек. Губами. Прожевал, не отводя странно блестящего взгляда, затем отпил из кружки, которую принёс с собой.
— Вина?
— Лучше бы воды, но пить хочется, сил нет, — призналась, протягивая руку. Однако вредный инквизитор поднёс посудину к моему лицу, предлагая отпить сколько хочу. Жадина, даже не сомневаюсь, там, где он пропадал, пока я в одиночестве у огня коптилась, целая бочка сладкого с терпкими нотками вина. Глоток, второй, третий. Наконец жажда отступила, и я оторвалась от края кружки. — Спасибо.
— Элистер, ты осознаёшь, что сейчас вытворяешь? — Мориэм напомнил о себе внезапно, пробудив чувство неловкости. Совершенно забыла, что он первый позаботился о голодной гостье.
— Не уверен, эльф. Но знаешь, не я это начал.
— Такие пути полны колючек и камней.
— Да мне жить до дня Обретения Равновесия. Даже поцарапаться не успею, — расхохотался инквизитор. Обалдеть, первый раз вижу его таким. Вот почему долго не было, вина нахлестался в компании братьев Саливан, не иначе.
— Арвейн, ёжики в тумане, ты бы хоть закусывал! — торопливо протянула ему ещё кусок мяса. Сейчас этого бравого мага развезёт и останусь я одна. Ну его, такое погружение в чужой быт. Инквизитор противиться не стал, снова взял еду не руками, грязные они у него что ли?
— А при чём здесь ежи? — любознательный. В который раз из всей моей речи вычленяет только самое бесполезное.
— К слову пришлись, — призналась, прикидывая, как его протрезвить.
— Сама почему не ешь? Перехотела?
— Нет. Всё ещё хочу, но ты же не даёшь нормально поесть, — не дам ему больше мяса. Пусть из своей миски ест. Если он догадался на двоих взять, то как раз поможет немного сбить градус опьянения.
— Неправда, — есть из рук не гигиенично. Особенно если не уверена где эти руки были ранее. Но провоцировать людей под алкоголем не стоит. Тем более чьего поведения в подобном состояние ты раньше не видела. То, что предложил мне Николас, мясом не было. Какой-то фрукт, вяленый и сладкий. Бестолковый верховный, никакого понятия о правильном питании.
— Вкусно, — озвучила только одну часть собственных мыслей. Покосилась на эльфа, на лице которого блуждала ехидная улыбка. Помог бы, остроухий, вместо того чтобы развлекаться за наш счёт.
— Поухаживаешь за безнадёжно проклятым? — Арвейн сел прямо на землю у моих ног. — Кружка отчего-то такая тяжёлая, — он махнул рукой, с зажатой в ней посудиной, а мне захотелось выругаться. От души, на чистом русском.
— Не буянь. Дай сюда. И ничего она не тяжёлая, обычная, — ворчала, поднося к губам мужчине полупустую ёмкость. Он пил медленно, с явным удовольствием. Когда кружка опустела, запрокинул голову глядя в небо и улыбнулся.
— Я ведь засвидетельствую, элистер. В качестве мести за испорченный вечер. Что тогда делать станешь?
— Приму путь, верно, Таисия?
Боже, как же меня это всё уже достало. Они вообще нормально изъясняться умеют? Или это я отсталая, требую ясности, ибо мой женский мозг просто не вывозит изысканную витиеватость.
— Господа, вы либо не говорите загадками, либо молчите уже. Бесите, честное слово. У меня последние сутки выдались не слишком приятными, играть в угадайку ни малейшего желания.
— Пойдём танцевать. Слышишь, как чудесно звучит музыка? — поднимался инквизитор совсем не как пьяный человек. Глаза только подозрительно блестят, в остальном адекватен вроде. И двигается красиво, так лениво и грациозно по клетке перемещались тигры в цирке, приезжавшем пару лет назад в наш город. Первобытная мощь, подчинённая дрессировщику и, вероятно, препарату, делавшим этих кисок безопасными для артиста.
— Я не поела, — попробовала возразить.
— Не стоило тратить время на возмущение и нотации. Тогда успела бы, — он опять рассмеялся. Швырнул обе наши миски в костёр, вызвав у меня культурный шок. Следом отправилась кружка. А Николас уже тянул меня прочь от огней поселения. Туда, где били барабаны и пели надрывно и пронзительно незнакомые мне струнные. Эльфы веселились. Это не было похоже на обычный танец, в привычном для меня понимании. Скорее народные пляски, где всем весело. И то кружатся пары, то стихийно образовываются практически хороводы. Уже через пять минут смущение отступило, и я всецело отдалась веселью, совсем не чувствуя напряжения из-за слишком маленькой дистанции между мной и Арвейном. Может же человек повеселиться в последний раз. А я обязательно сохраню память о сегодняшней ночи, как под стук барабанов, дружные хлопки и громкие выкрики эльфов, кружилась в подсвеченной костром темноте, с готовностью возвращаясь в кольцо сильных рук инквизитора.