— Это не недостаток, — вернулась повариха, с горой мисок в жестяном тазу. Зачерпнула из котла, протянула нам. Жестом фокусницы извлекла из кармана пару железных ложек. Улыбнулась, принялась споро заполнять остальную посуду, а к нам уже потянулись Вороны. Разговор оборвался, но я не жалела, есть и правда хотелось невыносимо. Мы жевали молча, рассматривая разношёрстную толпу эльфов. Странным мне показалось отсутствие детей, но находясь в окружении местных жителей, не хватило решимости задать вопрос Арвейну — вдруг по правилам хорошего тона это неприлично. Потом, когда в Дельму вернёмся, тогда и спрошу.
— Я просто удивилась. Сколько обычно живут инквизиторы? Тебе наверняка самому под сотню лет? — раньше и в голову не приходило интересоваться возрастом моего мужа. Дико звучит, даже в мыслях.
— Мне тридцать шесть, Таисия. У большинства магов есть шанс дожить до двухсот лет, но только при крайне удачном стечении обстоятельств.
— Так и не скажешь, выглядишь на все пятьдесят, — посчитала своим долгом сделать «комплимент».
— Проклятье меня, конечно, порядочно измучило, но я каждый день в зеркало заглядываю, так что не верю, — лицо мужчины озарилось довольной ухмылкой. За последние пару дней его поведение не перестаёт удивлять. Мрачный и молчаливый инквизитор словно стал ближе, ожил почти сразу, как узнал точную дату своей смерти. Я так точно не смогла бы. Улыбаться, шутить, жениться, и всё это точно зная, что запущен обратный отсчёт. Никак не пойму, он настолько хорошо владеет собой или просто смирился?
— Хорошо, хорошо, я немного лукавлю, — похлёбка оказалась вкусной, с пряными травами, незнакомыми овощами и мясом. Для завтрака не самый обычный набор продуктов, но если учитывать образ жизни эльфов, то всё логично. — Скажи, тебя прокляла Алара? Верховная сестринства Черниги?
— Да, — он отрешённо смотрел вдаль. — Отнял единственную дочь, оборвал род. В этом обвинила меня сиятельная нейда.
— Алара утверждает, будто она моя мать. А бабка Варвара в действительности предыдущая верховная. — Интерес в серых глазах, настороженность, тревога. — Если это правда, богиня может передумать и не убивать тебя. Правда?
— Сомневаюсь, хотя не буду лгать, такой исход мне желанен.
— Когда арлин Сол умыкнул меня из обители ведьм, вечером как раз должен был состояться ритуал, способный подтвердить истинность её притязаний.
— Если это так, то ты замужем за инквизитором, приговорившем твою сестру.
— Угу, Линейн этого не одобрит. Но, если отбросить сам факт нашего брака, то тебя я знаю ближе, чем всю мою гипотетическую родню.
— Избирательная мораль?
— Здравый смысл, Николас. Чтобы ты не обольщался, помни — между тобой и Марахби, я выберу его, при прочих равных условиях.
— Почему? — Арвейн искренне не понимал, и я не могу его за это винить. Наверняка в его глазах я демонстрирую типичную женскую логику.
— Он мой друг, пошедший против сильнейшего мага города, ради моего спокойствия.
— Полукровка.
— Для меня это не имеет значения, Николас. Просто хочу, чтобы ты знал. Поможет избежать недопонимания.
— Я не понимаю.
Я рассмеялась. Никогда не позволяла себе ставить Лёшке условий. А надо было. И никакой Дмитрий тогда не вторгся бы в нашу семью. Сегодня я проснулась бы рядом с родным мне мужчиной, приготовила завтрак, стараясь не разбудить, ведь наверняка полночи провёл за компьютером. И полетела на работу, предвкушая два дня выходных после смены. Обычная жизнь нормального человека, которой я лишилась по прихоти сумасшедшего деверя.
— Забавно, после того как проверил тебя, строил иные планы.
— Держаться от меня подальше?
— Нет, пристроить тебя за подходящего инквизитора и держать подальше от магов. Правда, не учёл Герана Изари, но судя по всему у него ничего не вышло. А второго шанса я демону точно не дам.
— Ты сейчас о чём? — я уточняла осторожно, иначе начну вести себя как истеричная дамочка из сериалов. Уже руки чешутся приложить его миской. Потому что ход мыслей Николаса вдруг сделался простым и ясным. Доступным даже доверчивой дурочке, вроде меня.
— О беременности, разумеется. Говорил уже, женщина с таким сочетанием сил способна родить не просто инквизитора. Не исключено пробуждением крови драконов в детях. А это новое начало для моего вида.
— Двадцать семь дней, и я стану вдовой? Мне подходит, главное держись от меня подальше, иначе твоё время станет короче.
Миску я поставила на своё место, сразу как освободила его. Думала, Николас возился со мной по доброте душевной, а он просто расчётливая сволочь. И от осознания правды слёзы катились из глаз по дороге до нашего шатра.
Глава 30
Глава 30
Я не разговаривала с мужем четвёртые сутки. Не берусь утверждать, что его это как-то волновало, но пытаться оправдаться или хотя бы извиниться Арвейн не стал. В ратушу за документами, подтверждающими брак, сходил сам. Вечером вручил мне лист жёсткой шершавой бумаги — свидетельство. Спать с ним в одной постели я отказалась, не используя ни слова, красноречиво забрала подушку, одеяло и ушла ночевать на диван. Пусть наслаждается личным пространством изолированной комнаты, так точно не придётся дрессировать в себе жестокость.
Приступ накрыл инквизитора за завтраком, который я по привычке приготовила на двоих. Мужчина резко побледнел, а затем рухнул на пол маленькой кухоньки, едва не разбив голову об опрокинутый табурет. Но мне впервые достало сил не броситься на помощь. Как-то вдруг вспомнились немногие занятия по пробуждению магических сил и помимо пламени, бьющегося в его венах, я разглядела чёрную паутину проклятья, оплетающую каждый орган в теле инквизитора. Эльфы были правы — моему супругу оставалось недолго, проклятье буквально пожирало его заживо. Арвейн не просил о снисхождении, упрямец предпочёл сполна пройти сквозь наказание, а я в этот раз оказалась бесчеловечной стервой. Он собирался воспользоваться моим положением и подложить под подходящего самца. Как породистую сучку для вязки с подходящим кобелём. А я — человек. И вправе сама творить будущее. Не важно, что скажет Николас, сути его намерения ничто не поменяет.
Я смотрела на скорчившегося на полу Арвейна, и впервые не испытывала эмоций, словно разом лишилась способности чувствовать. Может быть Линейн права и он заслужил эту? Злое торжество, пришедшее тут же на смену эмоциональной немоте, превращало меня во что-то отвратительное, такое, чем я никогда не хотела становиться. Инстинкт и разум боролись, но поняла я это, лишь ощутив опаляющий холод в кончиках пальцев, словно опустила их в полынью. «Я делаю это не из сострадания», — шепнула, опускаясь на колени. Позволяя огню перетекать из тела в тело, я наказывала себя за жестокость. Ни Таисия, ни Тайсэ не может быть злой, иначе во рту возникает мерзкая горечь, а сон перестаёт приходить, и стыдно смотреть себе в глаза. Я ведь прошла это ещё в детстве, уже тогда определив для себя что такое «хорошо», а что — «плохо». И не отступала ни разу больше. И вот, поддалась на шёпот обиды, тьме, которую привыкла игнорировать. Это другие могут быть злыми, мстительными, я не такая. Не лучше и не хуже, просто иная, выбирающая путь смирения, терпения и доброты.
Сегодня Николас выглядел чуть лучше, чем сразу после приступа. И так же упрямо молчал, словно меня не существовало, что не мешало ему поглощать завтрак. Интересно, он понимает, что именно отправляет в рот или делает автоматически?
— Я собираюсь навестить Мей. Браслет действительно защитит меня от похищения? — разрушить стену тишины первой оказалось не так просто. Что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось попытке проложить шаткий мостик перемирия.
— От магического, Таисия, если в тёмном переулке тебя огреют палкой по голове и увезут как мешок зерна, то защитные чары ничего не смогут сделать.
— Сказочно. То есть мне нужен телохранитель. Хорошо, посижу дома, — я не хотела оставаться в четырёх стенах, но просить инквизитора проводить к дому Марахби не собиралась.