Зато утром новобрачную ждало разочарование — проснувшись, она увидела, что лежит в кровати одна. Джиллиан сладко потянулась, зевнула и свесила ноги на пол. Она была в чем мать родила, рубашка лежала на полу возле двери. Накануне Дункан сказал, что жены должны спать голыми. Джиллиан ему не поверила, но спорить не стала.
Вспомнив этот разговор, она улыбнулась и взглянула на часы.
Десять утра! Господи Боже! Она в жизни не просыпалась так поздно. Неудивительно, что Дункан уже ушел.
Она пробежала по холодному полу к двери, подобрала рубашку и халат. Чувствуя себя виноватой, быстро оделась. Нужно было встать на рассвете вместе с мужем, тогда они могли бы вместе позавтракать. Именно так должны начинать новый день муж и жена. И еще она хотела увидеть его лицо при свете утреннего солнца.
— Бездельница чертова, — сердито бормотала она. — Десять часов! Графиня и Беатриса, наверно, с ума сходят от беспокойства.
В дверь постучали, и Джиллиан поспешно оправила халат.
— Да?
— Шоколад и бисквиты, миледи. Милорд велел подать вам завтрак ровно в десять, — раздался из-за двери голос лакея.
Джиллиан наскоро провела рукой по волосам, испугавшись, что слуга увидит ее такой растрепой. Сразу догадается, чем они тут с Дунканом занимались.
Но мысль о горячем шоколаде и бисквитах была слишком соблазнительна. Джиллиан поняла, что умирает от голода.
— Войди, — сказала она, ретировавшись в дальний угол комнаты.
Она сделала вид, что смотрит в окно, а слуга поставил поднос на столик возле камина. Подбросил поленьев в огонь и спросил:
— Что-нибудь еще, миледи?
Джиллиан сосредоточенно смотрела в сад и не оборачивалась.
— Вдовствующая графиня и мисс Беатриса уже позавтракали?
— Да, миледи, — ответил лакей. — Графиня велела не накрывать для вас. Сказала, что вы поздно легли и поздно встанете.
У Джиллиан щеки покрылись румянцем. В этом чертовом доме невозможно что-либо сохранить в тайне.
— Пока все, Джеймс.
— Слушаюсь, миледи.
Он поклонился и исчез за дверью.
Джиллиан подошла к столику и налила себе густого, ароматного напитка. На подносе лежала записка. Почерк мужа Джиллиан узнала сразу.
Отставив фарфоровую чашку, Джиллиан с улыбкой прочла: «Надеюсь, ты хорошо спала, леди жена. Вернусь к вечеру. Д.».
Записка была совсем простой, постороннему человеку она показалась бы даже сухой, но Джиллиан растрогалась. Она аккуратно сложила листок, прижала его к груди. Через несколько часов Дункан вернется домой. Именно это он и хотел сказать. Записка, конечно же, значит, что графу не терпится увидеться с женой как можно скорей. Он любит ее! Все будет хорошо.
Джиллиан стала пить шоколад. В полдень ей предстояло встретиться с каменщиками, чтобы обсудить план ремонта южного фасада. Потом — спуститься на кухню, отдать распоряжения насчет ужина. Может быть, имеет смысл устроить трапезу в спальне, наедине с Дунканом. Ужин при свечах и без одежды…
День клонился к закату. Джиллиан хозяйничала в кабинете мужа, снимала со стен карты американских колоний, готовя комнату к ремонту. В этот миг раздался оглушительный грохот. Он был так ужасающ, что стены дрогнули.
— Господи! — ахнула Джиллиан, спрыгнула со стула и метнулась к двери. Она догадалась — произошло нечто ужасное. Собственно, она даже знала, что именно. Сколько раз говорила она рабочим, что строительные леса на лестнице нужно укрепить. А теперь леса наверняка обрушились!
Подхватив юбку, Джиллиан мчалась по коридору. Еще издали она услышала встревоженные крики. Пронзительно визжала горничная.
Чуть не поскользнувшись на мраморном полу, Джиллиан выбежала в прихожую и увидела огромное облако пыли, уже начавшее оседать.
— Что стряслось?
Рабочие и слуги сбились в кучку. Здесь же маячил и садовник.
— Леса обвалились, миледи, — объяснил один из лакеев Дафны. — Взяли и обрушились.
— Кто-нибудь пострадал? — спросила она, подходя ближе. — Все рабочие целы? Никого не завалило?
— Говорят, кого-то завалило… — неохотно ответил лакей.
— Кого? — насторожилась Джиллиан.
— Вроде бы господина графа, миледи…
11
Джиллиан в мгновение ока подбежала к груде досок.
— Дункан! Дункан! — закричала она, охваченная ужасом от мысли о том, что Дункан погиб и она теперь вдова.
Зрелище было поистине пугающим: двухэтажные леса, сколоченные из крепких бревен, рассыпались, словно карточный домик. Опилки все еще не осели, и многие из собравшихся кашляли.