Неожиданно я разглядела через лобовое стекло машины, как в салоне опустился и поднялся красный огонек, а затем исчез. Такие огоньки бывают, когда кто-то выкуривает одну сигарету за другой, проводя в ожидании несколько часов. Или когда кто-то периодически зажигает лазерный фонарик, чтобы посмотреть на стрелки часов.
- Т-ты видел? - спросила я с запинкой.
- Видел, - ответил коротко Тёма.
- Это за нами?
- Не знаю, - процедил парень. - Вряд ли. У них другие машины, больше и выше. И проще.
И точно, стоявший в одиночестве автомобиль, напоминал птицу, сложившую крылья, или хищника, прижавшегося к земле перед прыжком.
- Может, сообщили по рации, и нас уже ждут?
- Я невелика сошка, чтобы на меня все силы положить. Кроме того, нам поверили в кафе.
- Поверили, но решили проверить?
Неожиданно Тёма притянул меня за талию и развернул к себе.
- Теперь мы в одной упряжке. Подыграй.
И мы поцеловались. Я думала, парень отстранится, однако он не отпускал и со знанием дела ласкал мои губы.
Целовался Тёма знатно. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем он оторвался от меня. В другой обстановке я бы упала в обморок от непередаваемых ощущений. Сейчас же меня знобило, а зубы стучали от страха. Вдруг те, что в машине, не поверят в искренность наших чувств?
- Держись, - встряхнул легонько Тёма, и мы прошли в обнимку рядом с автомобилем. Свернули в калитку и направились по аллее с ангелами, ощущая спинами, что за нами наблюдают.
- Следят, собаки, - пробормотал парень. - Чуешь?
Я кивнула, с трудом перебирая ногами. Намоталось немало километров, и вдобавок нервные потрясения сокрушали, одно за другим.
Наконец, мы завернули за угол, и черная машина скрылась из виду. Однако Тёма не выпустил меня из объятий. Продолжая обниматься, мы дошли до дверей общежития. Под железным козырьком горела тусклая лампочка без плафона. Снег помельчал и поредел.
- Здорово целуешься, - сказала я.
- Ты тоже, - улыбнулся Тёма и отдал ватман. - Спасибо, ты хорошо держалась
- Как вернешься обратно? Они там ждут, дежурят. Может, зайдешь? - я неуверенно кивнула на дверь.
- Нет-нет, - он замотал головой да еще руками отпихнулся. - По собственной воле - ни за что. За меня не волнуйся, выберусь.
- Ну, бывай?
- Удачи, - протянул Тёма руку. - Может, еще встретимся.
- Согласна, но при других обстоятельства, - ляпнула я и стушевалась. Вдруг парень решит, что напрашиваюсь?
Неожиданно он схватил протянутую ладонь и поцеловал. Невинный жест показался настолько интимным и гораздо больше сокровенным, чем все поцелуи, вместе взятые, что я страшно смутилась и неловко выдернула руку.
Тёма улыбнулся и растворился в темноте.
Устало откинувшись на кровати, я разглядывала пятно в углу - голубое страшнючее дерево. Запах краски практически выветрился.
Промокшая куртка сушилась на столе. Силы на то, чтобы подняться и сделать ежевечерние дела, не говоря уже о том, чтобы что-то забивать, скончались бесповоротно.
В дверь постучали. Я едва дотащилась, чтобы открыть. Жизнерадостная Аффа ворвалась в швабровку.
- Ну, как, хорошо прогулялась? Вижу, что досыта. Ишь, ноги не волочишь. Куда-нибудь ездила?
Я помотала головой. Язык одеревенел в тепле и отказывался ворочаться.
- Слушай! Тут такое было! - воскликнула Аффа.
Не хочу слушать. Лень.
- Ты ушла, а через два часа позвонил Мелёшин. Представляешь, Ме-лё-шин!
Я насторожилась:
- Зачем?
- Вот и я подумала, зачем? Самое интересное, откуда он узнал номер моего телефона, и что мы с тобой соседки?
Я непонимающе уставилась на девушку.
- Так вот, звонит твой Мелёшин...
- Он не мой.
- Неважно, - отмахнулась Аффа. - В общем, звонит и спрашивает, нельзя ли позвать тебя к телефону, потому что, судя по всему, своего у тебя нет. Так?
- Так, - выдавила я, не в силах отойти от изумления. Странно. Какие-то Мелёшины названивают, нервируют приличных девушек, вместо того, чтобы рисовать транспаранты для своих танцорш.
- А я ему и говорю: "Так, мол, и так, нет её, ушла гулять и не скоро вернется". Он больше ничего не сказал и отключился. Вот хам, правда? А зачем звонил, не знаешь?
- Ты у меня спрашиваешь? - потерла я лоб. Может, ему доложили о подлоге в кафе? Может, за мной уже выехали дознаватели? А что, самое время для паники.
- Погоди-ка! Когда он звонил?
- Примерно в полтретьего.
Днем Мелёшин не мог узнать о моем преступлении. Вот дает! И нигде от него не скроешься, даже в собственной комнате.
- Не знаю, что и сказать, - развела я руками.
- Да ладно. Это еще что! - доложила Аффа с сияющими глазами. - Он еще около пяти позвонил, когда начало смеркаться, и снова спросил, пришла ты с прогулки или нет. Представляешь?
Я не представляла.
- До сих пор не могу прийти в себя! - щебетала соседка. - А ты, смотрю, хорошо погуляла. Замерзла?
- В кафе отогрелась.
- Здорово. Гвозди колотить будешь?
- Неа, лень.
Аффа ушла, и не успела я задуматься над истинной причиной звонков Мелёшина, как она прибежала обратно, строя жуткие рожицы.
- Это он! - показала девушка одними губами.
- Кто он? - спросила я с недовольством, вытянув гудящие ноги на кровати.
- Мелёшин, - пояснила беззвучно Аффа и сунула телефон. - Бери же!
- Алё, - сказала я дрогнувшим голосом.
Трубка молчала. На секунду мне показалось, что Мелёшин отключился, и хотела с облегчением вздохнуть, как вдруг она ожила.
- У тебя, что, своего телефона нет? - осведомился грубо Мелёшин. Я бы сказала, рявкнул.
Было странно слушать искаженный динамиком голос.
- Уснула, что ли? - повторил Мэл.
- Нет еще.
Раздался глухой звук, словно упало что-то тяжелое.