— Ши… — помогаешь подняться, а я неотрывно гляжу на тебя: тёмные-претёмные, но пока ещё неглубокие синяки под глазами, бледная, но не слишком потрёпанная кожа, скорбящие, утрачивающие внутреннюю силу, но всё-таки сопротивляющиеся жестокой реальности очи.
— Вы просто очень похожи на… одну мою знакомую, — столь потерян, что даже не слышишь, как чуть не назвала твоё имя, — Вы не ушиблись? И Ваши сладости, они…
— Н-ничего страшного! Мы, бедняки, нам и так сойдёт, — неловко посмеиваюсь, стараясь изобразить незатейливую торгашку, — Соберу, отмою и будут как новенькие, — в подтверждение собственных слов склоняюсь и принимаюсь складывать шарики обратно в сумку.
— Давайте я тоже, — предлагаешь как-то запоздало, когда добрая половина яств уже оказывается собрана. Как-то странно мотаешь головой, затем присаживаешься и всё-таки помогаешь мне закончить начатое, — Если Вы хотите, то я могу…
— В этом нет Вашей вины, господин, так что порядок! — кривляюсь, будто умом отродясь оказалась обделена, — Спасибо за помощь! — натягиваю улыбку, отточенную за годы работы в лавке, кланяюсь благодарственно и ухожу.
Но до нужного поворота так и не добираюсь: сворачиваю в проулок, из которого лучшего всего видно улицу. Ты ещё какое-то время стоишь неподвижно, затем разворачиваешься, движешься к магазинчику сладостей… вскоре выходишь и направляешься… Впрочем, я итак знаю — куда именно. Потому что есть только одно место во всём мире, где ты мог очутиться в столь потерянном состоянии.
Комментарий к (21) Петля 13. Воля богов
от автора:
что ж, Шисуи всё узнал и понял, чтобы Мидори снова умерла… Я бы и рада была закончить на светлой ноте, но сюжет не позволяет: Мидори не может в декабре перерождаться по миллиону раз, а потом в ноябре за пару возрождений всё решить. Да и хиганбана-то ещё цветёт, хитрюга такая… Зато! В следующей главе будет стекло (да, до этого не стекло, а так, пара осколков была), так что готовим платочки :D
========== (22) Петля 13. Я — не Норика ==========
Комментарий к (22) Петля 13. Я — не Норика
произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.
От автора:
глава маленькая, но очень стеклянная. Давайте плакать в комментариях вместе T.T
P.S. Всё-таки утомилась я столько писать, так что в ближайшие дни давайте передохнём) Зато в понедельник вы сможете увидеть нашу малышку на главной странице сайта: я таки решила потратиться на платное продвижение этой истории) А ещё на месяц поставила обложку — арт от sabaiitomodachi (яненавижужаренуюрыбу)
Место, давящее своей безмолвной тишиной. Вечной. Длинные ряды могильных плит, словно уходящие в бесконечность: в мире шиноби жизнь — слишком эфемерное понятие. Куски грубой плитки на главной аллее, перемежающиеся с протоптанными редкими визитёрами дорожками. Шепчущие заунывную песнь деревья, окружающие последнее пристанище. И эта опустошающая обстановка контрастирует с непозволительно яркой голубизной неба, тёплыми лучами, что, точно издеваясь, щекочут откалывающийся от старых надгробий щебень.
Я очутилась здесь раньше, чем добрёл Шисуи: срезала дорогу по одной из не самых приятных тропинок. Мне нельзя было находиться в этой части кладбища, ведь оно было только для «благородных». Потому промедление представлялось совершенно непозволительным: отыскав самую большую каменную конструкцию, спряталась за ней — так, чтобы видеть и слышать, но не быть замеченной.
Он шёл неспешно — потерянный и раздавленный — если ещё на торговой улочке шиноби храбрился и старался выглядеть «живым», то теперь мог позабыть о созданном образе: только в царстве вечного молчания он позволял выпустить довлеющее горе.
Остановился напротив одной из плит: ровно там, где, как я помнила, находилась могила Норики-сан — ухоженная и аккуратная, с высеченным символом великого клана.
— Ну здравствуй, любимая… — прошёлся пальцами по нескольким рельефным иероглифам, чуть замедлившись на «зелёном лете», — Я не появлялся здесь после… — чуть не сорвался, но всё-таки совладал с собой, — После… прости… Фугаку-сан настаивал, что нужно отвлечься и отправил на миссию. Ты же знаешь, каким упрямым он бывает… — тень усмешки скользила в шутливой реплике, — Но я принёс сладости, твои любимые моти, — развернул пакет и достал коробочку, которую бережно поставил рядом с надгробием, а сам сел напротив.
Какое-то время Шисуи просто смотрел, не шевелясь и, казалось бы, даже не дыша: с такого расстояния тихие звуки попросту уносил шелестящий ветерок. Но даже наблюдая лишь его спину — сгорбленную, неестественно скрючившуюся — можно было осознать глубину отчаяния, в которую впал сильнейший шиноби.
— Я… — начал он вдруг, чуть подавшись вперёд, — У меня всё хорошо, правда. Итачи, конечно, волнуется, он всегда такой… Но я справляюсь. Ах, да, ещё я принёс тебе…
Учиха пошарил где-то в карманах формы и вызволил оттуда… То, что я желала бы более не встречать — ту самую вещь, что не забуду никогда и узнаю по одному только смутному очертанию: изящную заколку с пышными голубыми цветами, собранными в шар и на серебряных нитях свисающими вниз. Запоздалый подарок сверкнул в зенитном солнце и лёг рядом со сладостями.
— Ты так быстро умчалась на миссию в… в эту чёртову Страну снега, что я, я просто не успел отдать тебе… — напряжение, умело подавляемое, стало проступать всё сильнее, — Просто не успел… я… Норика, я…
И он не выдержал. Юноша — ему же еле-еле было двадцать — что так долго терпел, копил всё в себе, прятался за маской улыбки, отшучивался, убеждая лучшего друга, что переживёт потерю… прямо сейчас рыдал. Он скорбел столь громко и безутешно, что утробный рёв, вырывающийся из самых глубин, заглушал все звуки вокруг. Мощная, крепкая фигура сотрясалась, хватаясь за шершавый камень, кулаки колотили о землю. Душа: казалось, я слышала, как разрывалась его душа — на мелкие-мелкие частички, которые уже никогда не собрать назад. Как обливалось кровью младое сердце. Как потерянный и раздавленный несправедливостью нашего мира человек молил о помощи.
— Хватит! — не удержалась, раскрыв себя, — Шисуи, пожалуйста, не надо больше! — плевать, что горожанке не положено быть здесь, неважно, что не найду, как потом объяснить всё, это пустое, пустое…
— Но… рика? — прошептал в неверии, однако не обратившись ни одержимым демоном, ни ополоумевшим монстром. Только обнял: дрожащими руками да так крепко, что стало тяжко дышать.
— Шисуи, хватит… — я уже и сама плакала, — Не надо больше… Всё… всё будет хорошо… Шисуи…
— Норика! Я… прости меня… прости, я… — не слушал: продолжал безудержно лить слёзы и сжимать мои тонкие плечи, — Не успел… Если бы не приказ, если бы… если бы выдвинулся сразу… с тобой, а не стал ждать… или хоть на день, на полдня раньше, я… я бы мог спасти тебя… Прости, я виноват… пожалуйста… прости…
Отдавшись во власть припадка, шиноби не разбирал — где начинается иллюзия и заканчивается реальность. Растоптанный, истерзанный и совершенно сломленный, в лихорадочном бреду юноша изливал самое сокровенное, считая, что видит призрак умершей девушки. Но я-то живая, Шисуи: я чувствую, как ты буквально закипаешь, ощущаю влагу на своих одеждах, слышу надломленный голос. Я здесь, Шисуи, это я глажу твои кучерявые волосы, молвлю бессвязные слова поддержки, целую разгорячённые щёки. Я — не Норика, но сейчас я с тобой, мой шиноби.
— Норика, не уходи… — произносит он в забытьи, прежде чем свалиться в опустошении.
Я — не Норика, моё горькое наваждение, и именно поэтому я не оставлю тебя.
========== (23) Петля 13. Лотосы средь грязи ==========
Комментарий к (23) Петля 13. Лотосы средь грязи
произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.