Я хотела, чтобы ты сказал, что всё это — одна большая ошибка и недоразумение, что ты любишь меня, а эта неизвестная — просто дальняя родственница, с которой мы очень похожи. Посмеялись бы над этим, а потом отправились бы в храм, где нас с тобой наверняка ждали Фугаку-сан и Микото-сан с малышом Саске. Но реальность оказалась непреклонна…
— Почему не работает? — радужка окрасилась алым: как тогда, во время ссоры с Итачи-саном.
— Что?
— Почему? — белки налились кровью, а хватка сжалась до предела.
— Шисуи-сан, отпусти, мне больно, — попытка высвободиться потерпела крах. Напротив, теперь ты держал уже за плечи: стиснул, словно хищник, загнавший в угол добычу.
— Почему? — тройка томоэ замысловато вращалась, силясь загипнотизировать, — ПОЧЕМУ?!
— Шисуи-сан… — я попыталась отойти на шаг назад, но стальные тиски не позволили.
— Всё из-за той старухи, да? — меня резко перехватили, точно тряпичную детскую куклу, и сейчас сжимали тонкое запястье, на котором всё ещё красовался синяк со встречи с пожилой жрицей, — Наложила на тебя какие-то чары? Заклятие? Знал, что нельзя было оставлять одну ни на минуту!
Окоченевшую от страха оболочку небрежно отшвырнули. Взгляд судорожно метался по потолку, а ноги будто налились свинцом, неспособные сдвинуться с места. Паника забурлила в крови, а в висках застучало. Я никогда не видела тебя таким. Обезумевший. Чужой. Ты точно ходил по тонкой кромке льда, пока, раскачиваясь, бродил из угла в угол. Гнев. Желание. Отчаяние. Досада. Печаль. Эмоции твои менялись с невероятной скоростью, порой соединяясь в нечто невообразимое.
Ты подошёл к упавшей фотографии, поднял её, бережно огладил разбившееся стекло, прошёлся по ребристой надписи. Будто бы в этот момент держал главное своё сокровище, а затем обратился ко мне: словно я — тот человек, что эту драгоценность отнял.
— Тебе лучше было не знать.
Я не успела ни ответить, ни даже понять что-либо — настолько оцепенение овладело телом — как вдруг ощутила резкую боль. Пронзительную. Такую, какой не чувствовала никогда в жизни. Глаза монстра возникли прямо напротив. Мой красноокий демон, я ещё долго буду помнить их! Багряные, ворожащие, желающие затянуть в пучины ада. Твои глаза, Шисуи-сан.
— Ты… лжец, — прохрипела, рефлекторно нащупав… меч. Да, тот самый танто{?}[Короткий меч.], который ты всегда носил с собой, сейчас торчал прямо из моей груди, шероховатой рукоятью наружу. Ты жесток, Шисуи-сан, ты так жесток!
Я презираю тебя, красноокий демон! За предательство, за слабость, за малодушие{?}[Имелось в виду, что Шисуи не хватило духу признать смерть возлюбленной.]! Использовал живого человека, словно декорацию, как безвольную замену покинувшей тебя возлюбленной. Заставил всех участвовать в глупом фарсе. Теперь-то я поняла, теперь я всё поняла! И жалость со стороны клана, и твой внезапный интерес, и бесконечная опека… Просто попытка завлечь мотылька на свет.
Но сейчас уже поздно сожалеть. Мой красноглазый демон, я ненавижу тебя, надеясь получить избавление и в новой жизни никогда не встречать твоего воплощения{?}[Буддисты верят, что душа заключена в бесконечный цикл перерождений. Я смешиваю синтоистские и буддистские представления о мире, потому что японцы сами так делают.]. Однако почему в последние минуты я представляю твоё полное нежности лицо? За что ты так со мной, Шисуи-сан?…
***
— Ах! — подорвалась я на футоне, — Ха-а… Ха-а…
Бельё налипло к мокрой коже, отчего в промозглой спальне стало ещё холоднее. Дыхание сбилось, а сердце сорвалось в бешеный ритм, но даже это не помогло хотя бы немного согреться. Месяц на небе убывал, а потому свет практически не проникал в помещение. Однако даже так я смогла узнать родную комнату.
«Всё хорошо, это был просто неудачный сон» — успокаивала хаотично разбегавшиеся мысли, лишний раз стараясь ущипнуть себя, чтобы уж наверняка отличить реальность от воспалённых фантазий: слишком реалистичных, а потому ужасно пугающих.
— Ай! — прикосновение к запястью отозвалось как-то особенно неприятно.
Совершенно дикая догадка посетила голову — я бросилась зажигать лучинку, чтобы хоть немного рассеять воцарившуюся тьму.
— Не может быть… — тёплый огонь рассеивался жёлтым, вырисовывая очертания знакомой мебели и стен и кротко согревая озябшие пальцы. На внутренней стороне руки, прямо там, где заканчивалась ладонь, виднелся фиолетовый след: с нечётким контуром, местами окрасившийся в розоватый. В форме полукруга-томоэ.
Комментарий к (4) Петля 1. Норика
примерный вид кимоно, которое надела Мидори (источник указан):
https://image.rakuten.co.jp/kyoto-chirimenya/cabinet/tomesode/irotome/0014.jpg
От автора:
ва-а-а! Моя работа впервые попала в «Популярное» по фэндому (да ещё и на 37-е место)! Я даже не знала, как это всё делается толком. В общем, спасибо вам за комментарии и лайки! Всех обнимаю.
На этом закончилась первая петля и началась вторая: то есть, скоро пойдёт всё самое интересное! Но автор ужас как утомился сидеть по ночам, так что вернусь с продолжением не раньше следующей недели.
ваши комментарии ускоряют выход глав ну ладно, не 100%, но однозначно мотивируют автора
========== (5) Петля 2. Бескрайний лес ==========
Комментарий к (5) Петля 2. Бескрайний лес
произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю. Всё представленное в произведении — художественный вымысел, не имеющий ничего общего с реальностью. Автор выступает против насилия и насилия в отношениях.
Сон не шёл до самого утра. Стоило расслабиться, как в сознание снова и снова врезалась одна и та же картинка: рукоять танто, торчащая из моей груди, кровь, окроплявшая светлую ткань кимоно, и глаза демона — одержимые, неистовые. Проклятые смоляные томоэ преследовали воображение: я различала их в любой случайной тени комнаты. Казалось, что взгляд Шисуи-сана замер в пространстве, пожирая со всех сторон.
— Неужели окаянная старуха сделала это?… — след от пальцев, застывший в форме полукруга, рождал всё новые и новые вопросы, но главным из них был: «Почему я не умерла»? Трепетавшая в груди надежда шептала, что причиной тому — кошмар, что всё случившееся — просто дурной плод фантазии. Однако тёмно-сиреневый узор взращивал сомнения.
— Ты уже встала, Мидори? — в комнату вошла матушка, чтобы, как и всегда, позвать к завтраку.
— Матушка… — думала, что никогда более не увижу её мягкое добродушное лицо, не услышу бодрый голос, но сейчас силы покинули меня, поэтому, вопреки жгучему желанию кинуться к родному человеку, я лишь осталась обессилено сидеть на футоне.
— Спускайся к завтраку, у нас сегодня много забот.
— Да, — я же говорила: это всё просто неудачная шутка разума! Не было никаких Учиха, а рука — последствие случайного удара. Норики-сан никогда не существовало, как не существовало и тебя, Шисуи-сан!
Воодушевлённая и, наконец, успокоившаяся, я поднялась на ноги, свернула перину, чтобы потом небрежно закрутить длинные волосы и направиться на первый этаж. Как обычно. Даже пение птиц снаружи отражает безмятежность предстоящего дня. Сегодня вновь буду помогать отцу разгружать поставки, может быть, даже подменю матушку в самом магазине: пообщаюсь с Юкой-сан и Тахакаси-саном — частыми посетителями нашей скромной лавчонки. Интересно, родила ли уже внучка Такахаси-сана? Если да, то нужно обязательно дать в подарок немного фруктов…
— Мидори… — из размышлений вырвал надломленный голос родительницы.
— Матушка, что с тобой? — я перепугалась и придержала её прямо на лестнице, — Почему ты плачешь? Неужели переговоры отца провалились? — она стала размазывать солёную влагу по щекам, неспособная обличить переживания в слова, — Что случилось, матушка? — я уже сама была готова заплакать, только бы родительница перестала убиваться.