Кэрол слабо улыбнулась. Суперинтендант определил горечь в ее улыбке. При этом он отметил, что на ее лице не было следов слез.
– Она казалась очень бодрой, – ответила девушка. – Она с нетерпением ждала, когда сможет подняться. Она просто хотела поговорить со мной о мелочах, связанных с работой прислуги, и я пробыла с ней очень недолго.
– Ее бодрость – это важно, – суперинтендант пристально взглянул на девушку. – И когда она должна была подняться?..
– Сегодня.
Суперинтендант никак это не прокомментировал и лишь переглянулся с сержантом Вейлом.
– Миссис Лакланд была вашей бабушкой? – продолжил опрос Литтлджон.
– В известном смысле. То есть она была второй женой моего дедушки, – пояснила Кэрол. – На самом деле она не была кровной родственницей ни мне, ни кузине.
– Ясно. Как долго длилась болезнь миссис Лакланд?
– О, практически всю весну и лето. В марте ей стало нехорошо, а в начале апреля доктор Фейфул приписал ей постельный режим. Она очень сильно болела следующие два месяца, – в голосе Кэрол появилась грустная нотка. – В начале мая мы думали, что она умирает.
Суперинтендант выглядел соболезнующим.
– Но она очень быстро выздоровела, не так ли?
– Да. Когда в конце прошлого месяца она пошла на поправку, ее состояние быстро улучшалось. Доктор был очень доволен.
– И сегодня она должна была подняться?
– Ну, с ней такое уже бывало. Более недели назад доктор Фейфул сказал бабушке, что она достаточно окрепла, чтобы ненадолго вставать. Так что она уже спускалась в гостиную и казалась поправившейся.
– Тогда почему она снова оказалась прикованной к постели? Как это случилось?
– На выходных она заболела. В субботу. Доктор решил, что ей лучше отдохнуть еще день-другой, так что большую часть этой недели она провела у себя в спальне.
– У этой болезни была какая-то особая причина?
– Нет. А может, и да. Доктор считает, что она могла съесть что-то лишнее. У нее был гастрит, и ей нужно было проявлять осторожность.
– Хорошо, – суперинтендант сделал мысленную пометку «расспросить доктора Фейфула как можно скорее». – Ну, вернемся к сегодняшнему дню. Мисс Квентин, как вы провели вечер после того, как оставили бабушку?
Кэрол приподняла бровь.
– Здесь, – холодно ответила она. – Я имею в виду в доме. Не выходил никто из нас, за исключением мисс Буллен.
Суперинтендант вопросительно взглянул.
– Это компаньонка бабушки, – пояснила Кэрол. – По четвергам у нее свободный вечер.
Литтлджон кивнул.
– Значит, вы с кузиной и слугами оставались дома.
Кэрол молчала, но что-то в ее глазах побудило полицейского спросить:
– Мисс Квентин, здесь был кто-то еще?
Девушка улыбнулась.
– Ну, конечно, вы должны знать. Здесь не было никого, ведь бабушка возражала… Но к ужину у нас был гость – друг кузины, мистер Карновски, киноактер.
– О, да. И во сколько он пришел?
– Должно быть, вскоре после семи.
– А ушел?
– Думаю, около десяти.
– Ну, а насчет чего возражала миссис Лакланд?
Кэрол снова замешкала с ответом.
– Ну, прошлым вечером она не возражала, так как не знала, что он придет. Но, – увидев удивление Литтлджона, поспешно продолжила она, – это не имеет никакого отношения к смерти бабушки, и если вы хотите узнать что-то о мистере Карновски, то лучше расспросите кузину.
– Почему?
– Но ведь он же ее друг. Но, в любом случае, это не важно.
– Знаете, об этом судить буду я, – добродушно заметил суперинтендант. – Не хочу вмешиваться в посторонние дела, что может показаться вам неуместным, но я был бы рад, если бы вы поделились своим мнением о возражениях вашей бабушки против этого джентльмена. Кроме того, разве вы не хотите оказать услугу кузине, избавив ее от необходимости рассказывать?
– Полагаю, что вы скажете ей то же самое, – хитро заметила она. – Ну, если я ничего вам не скажу, вы придадите этому большее значение, чем оно того стоит. Это и правда пустяки. Бабушка не одобряла нашу дружбу с мистером Карновски, так как она была театральной актрисой, а он снимается в фильмах, тогда как она презирала кинематограф. Она была очень старой и очень упрямой.
– И это все? – удивился суперинтендант.
– Ну, возможно, не вполне. Миссис Лакланд была нашей опекуншей. Согласно завещанию дедушки, мы не могли выйти замуж без ее согласия. И она была очень подозрительна по отношению ко всем нашим друзьям мужского пола.
После этих слов наступила гнетущая тишина. Суперинтендант нарушил ее, сделав полузамечание – полувопрос:
– Ее сомнения основывались на том, что друзья мужского пола могли…