"Акт второй. Милости просим, дорогой Орадо Кастильский... Но интересно, чего еще от меня хочет этот старик?"
Двери в тронный зал открылись и молодого человека подвели к возвышению, на котором располагался высокий, укрытый бархатом трон. Возле трона, опираясь на золотую трость, стоял сам дряхлый вседержитель.
- Ступайте прочь, - приказал он великанам, махнув тощей рукой.
Послушно, те удалились из зала. Орадо же остался со стариком наедине. Впрочем, нет... В тени одной из массивных колонн звенело цепями какое-то крупное животное, разглядеть которое, ахеронец не мог. Должно быть, там находился один из хищных зверей, которых он видел накануне, в пиршественных залах.
- Как видишь, снова Змеиный трон пожелал увидеть тебя, - произнес Амен-Каури, приблизившись к Орадо. - Ты, наверное, уже начинаешь догадываться, почему?
- Я предполагаю, что случилось что-то, что потребовало от вас этой встречи.
- Случилось, - резко сказал старик, ударив длинным золотым посохом об пол. - Ты солгал, говоря, что не заходил в старую усыпальницу. Мы приказали бы вырвать твой лживый язык прямо сейчас!
- Вы вольны поступить со мной как вам заблагорассудится. Но вижу, что есть какое-то обстоятельство, которое не позволяет вам принимать неосторожные решения. Если позволите, я бы хотел узнать, намерены ли вы меня казнить сейчас? И что заставляет вас сейчас сомневаться в моей нечестивости?
- Тот рисунок, который Стражи Пустыни обнаружили на полу, возле саркофага... Скажи нам, кто научил тебя рисовать его?
- Полагаю, что вы уже знаете ответ на этот вопрос, государь.
- Догадываюсь, - прошептал Амен-Каури. - Наше возлюбленное солнце пустыни называло тебя некромантом. Однако, мы теперь видим, что ты, всего лишь, блоха, которая прыгает с места на место посредством старинных магических обрядов и заклинаний. В сущности, безобидное насекомое. Мы не станем спрашивать о том, что тебе еще рассказали те истлевшие свитки. Время слов прошло... Скажи, впрочем, неужели та чаша, ради которой ты убил рабов дочери Владыки блистательного города, так важна для тебя?
- Я не убивал рабов вашей дочери, государь. Я уже говорил вам и скажу снова. Что касается чаши, то ее у меня нет. Цены ей никто из людей не знает и мало кто представляет, насколько важен каждый темный Дар.
Амен-Каури хлопнул в ладоши и, откуда-то из темноты, вышел юноша, раб, державший в руке небольшой, украшенный самоцветами кубок.
- Это та чаша?
Пытаясь оставаться невозмутимым, Орадо бросил на невольника короткий взгляд, потом взглянул в глаза стоявшего рядом старика. Высокий, нескладный и тощий, тот стоял опираясь на кривой посох, вероятно с трудом удерживаясь на ногах. В его глубоко посаженных глазах было что-то злое, заставлявшее бывшего веналия все сильнее испытывать чувство тревоги
- Значит, все-таки, вы нашли ее.
Амен-Каури кивнул, коснулся чаши своими пальцами. От легких прикосновений старого монарха камни на кубке заиграли каким-то странным, зеленоватым светом. Невольно, разглядывая этот свет, Орадо сделал шаг к невольнику, однако был остановлен посохом, которым старик ткнул его в грудь.
- Сегодня утром слуги Змеиного Трона нашли эту дрянь у бездыханного тела неразумной дочери Царя Царей.
- Боги мои свидетели, я предупреждал..., - прошептал ахеронец.
Старик едва ли услышал эти слова. Он проковылял к мраморной колонне, возле которой слышалось приглушенное рычание и звучание цепей. Орадо был вынужден последовать за ним.
- Они нашли не только эту проклятую чашу, - промолвил Амен-Каури. - Ты догадываешься, на какую тварь наткнулись Стражи Пустыни, чужестранец?
Бывший веналий ответил не сразу. Догадка пришла к нему в тот момент, когда цепи, в которые было заковано рычавшее существо, натянулись и из мрака к Орадо потянулась черная рука с неестественно скрюченными пальцами. В темноте блеснули глаза кошмарной твари, существование которой рационалисты напрочь отрицали. Глупцы! Они никогда не бывали в Пифоне и не знали, какие жуткие создания таились на сумрачных улицах города пурпурных башен.
- Ах, вот оно что. Уверяю вас, я искал его. Долго искал...
- Ты искал...? Подойди ближе. Посмотри на этот ужас, чужестранец! Посмотри! Взгляни на того, кто еще недавно был верным рабом царственной девы.
Ахеронец тяжело вздохнул, отвел свой взгляд от человеческого тела, в котором наблюдалось лишь подобие жизни.
- Мне остается только сожалеть, что не я первым нашел это создание, - прошептал он. - Честью клянусь, что я бы сделал все возможное для того, чтобы оно никогда не увидело света.
- И, тем не менее, эта мерзость бродила по пескам больше суток! Она подошла к стенам блистательного города и напала на подданных Змеиного Трона! Небо - свидетель этим словам, чужеземец! Мы видели воскрешенных некромантами мертвецов, но это создание по жестокости своей превзошло их всех! Мы не можем представить себе, какая черная магия возвратила к жизни этот труп.
- Вы же понимаете, что я не причастен к этому злодеянию.
- На то, чтобы сотворить это, - старик указал посохом на извивающийся в цепях труп, - у тебя сил не хватит. Нам не известно имя колдуна, который способен сотворить столь отвратительное создание. Даже чернокнижники Ахерона, поднаторевшие в некромантии, не обладают такими возможностями...
- И, все-таки, я подозреваю, что вы знаете, чьих рук это дело.
- О, да! Знаем... Как не знать? - старик усмехнулся. - Двести лет Владыка блистательного города попирает ногами песок, в стигийской пустыне и за свою жизнь успел повидать многое. Видел стены затерянных городов, видел черные храмы. Вдыхал аромат черного лотоса, который открывал ему тайны мироздания, беседовал с мудрыми сумрачными богами далекой, восточной страны. В священном оазисе Сукхмета он встречал кошку Саремест, ту самую, которая бродит по перепутьям этого мира и слушал ее рассказы о великих героях и кровавых битвах допотопного мира. Но еще прежде, в молодости, он столько времени провел в обществе жрецов Сета и так проникся их духовной мудростью, что кажется порой, будто во вселенной не осталось больше тайн, которых он еще не постиг. Тех тайн, о существовании которых колдуны отступники из древнего Пифона даже не подозревают. Тебе, человечек, не дано понять, в какие безднах успела побывать за эти столетия душа Владыки Темных песков за прошедшие два века...
Амен-Каури поднял золотой посох и Орадо с удивлением обнаружил, как начал тот изгибаться в руке старика. Оказывается, вовсе не на трость опирался дряхлый правитель Кеми, а на змею! Глядя на полоза, обвивавшегося вокруг вытянутой руки правителя Кеми, ахеронец охнул от удивления и отступил от него в сторону. Пару секунд спустя ожившая гадина рванулась мимо Орадо к ходячему трупу и вонзила свои клыки в тянувшуюся к людям руку. Ахеронцу показалось, что в глазах мертвеца возникло удивление, однако то, вероятно, была лишь игра света и тени. Жуткое существо, недавно бывшее человеком, повалилось на пол и застыло в нелепой позе, вблизи черной, мраморной колонны.
- Воистину разрушают наши грезы не только жестокие речи, но и глаза, - пробормотал Орадо. - А я то считал, что меня нелегко удивить.
Старый правитель блистательного города с безразличием пожал плечами, поплелся к пустующему трону. Для него магический посох был всего лишь повседневным атрибутом собственной власти, должно быть одним из очень многих.
- Слова твои, по большей части не были лживыми. - промолвил Амен-Каури, с трудом поднимаясь по лестнице. - Одно лишь терзает нас теперь. Не известно, в каких безднах обитает душа несчастной дочери Царя Царей.
Орадо двинулся, было, за стариком, однако опомнился, остановился рядом с рабом, державшим в руках проклятую чашу.
- Разделяю ваши чувства и ваше горе, милостивый государь. Но посмею напомнить вам, даже в сей скорбный час о кубке, что держит в руках ваш безмолвный раб. Единственное, что в моих силах сейчас, - это предостеречь вас от того, чтобы воспользоваться дарами Бездны из какой-либо корысти и погубить свою душу.