— Ты вернулась, — слышу голос позади, когда нога уже касается первой ступеньки.
— Да, — Я смотрю на него через плечо. И зачем ему быть таким красивым?
— Я приготовил ужин.
— Молодец, — саркастически говорю я, поднимаясь еще на две ступеньки.
— Послушай, мне не следовало говорить то, что я сказал утром, — он вздыхает, и я задаюсь вопросом, извинялся ли он хоть когда-нибудь в своей жизни.
— Не стоило, — соглашаюсь я, делая еще несколько шагов.
— Ты можешь остановиться на секунду? — фыркает он, и я поворачиваюсь, приподнимая бровь. — Пойдем поедим и поговорим. Ты же здесь живешь. Я думаю, будет правильно, если мы хотя бы немного узнаем друг друга.
У меня на языке вертится слово «отвали», но, к сожалению, мои манеры давно укоренились. Я поворачиваюсь, спускаюсь по лестнице и следую за ним на кухню.
— Можешь достать пару тарелок? — просит он, подходя к духовке. Как только он открывает духовку, до меня доносится запах печеного цыпленка, и желудок снова начинает урчать. — Тебе действительно надо больше есть, — бормочет он.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и чувствую, как вспыхиваю гневом.
— Я ела, — говорю я, вытаскивая две тарелки и два набора столового серебра из ящика, ставлю их на стол с чуть большей силой, чем следовало.
— Я имею в виду, что-то помимо кроличьей еды. Тебе нужно набрать вес.
Я делаю вдох и медленно выдыхаю, считая в уме от одного до десяти.
— Так, — я поворачиваюсь к нему лицом — Я не знаю, что не так с фильтром, который должен очищать слова на пути от твоего мозга до рта, и, честно говоря, мне все равно, — я поворачиваюсь к нему лицом. — Но мне не нравится, что ты упрекаешь меня по поводу моей работы, свободного времени или привычек в еде. Я ценю твою помощь, но это не дает тебе права говорить мне гадости по собственной прихоти.
Я делаю глубокий вдох и выдох, замечаю, что его взгляд, кажется, стал мягче. Что-то в этом взгляде заставляет меня чувствовать себя лучше, но я заканчиваю словами:
— Если ты думаешь, что это будет проблемой, я могу найти другое жилье, пока не смогу вернуться домой.
— Ты совершенно права. Мне не следовало говорить тебе гадости, — он качает головой, проводя рукой по волосам, и наши взгляды снова встречаются. — Давай начнем сначала.
— Ладно, — я киваю, мои внутренности скручиваются под его пристальным взглядом. Каждый раз, когда он смотрит на меня, мне кажется, что он видит слишком много.
Он подходит ко мне, протягивает ладонь.
— Кентон Мейсон.
Я пожимаю ему руку.
— Отэм Фримен, — говорю я, и наши взгляды сталкиваются, когда его пальцы обхватывают мои. От его прикосновения у меня по спине пробегают мурашки. Я облизываю внезапно пересохшие губы.
Его взгляд опускается к моим губам, снова возвращается к глазам.
— Точно, — его голос звучит глубже, чем раньше, а глаза, кажется, потемнели. — Принеси салат, детка, — он кивает в сторону холодильника, отпуская мою руку.
Мой желудок переворачивается при слове «детка». Я игнорирую это и иду к холодильнику, достаю салат, а Кентон вытаскивает несколько картофелин из духовки, кладет по одной на каждую тарелку и добавляет золотистый кусок курицы.
— Сегодня чудесная ночь. Как насчет того, чтобы посидеть на террасе?
— Конечно, — соглашаюсь я.
Он заканчивает с нашими тарелками, добавляя масло и сметану к картофелю, а затем кладет салат.
— Открой дверь.
Я открываю раздвижную стеклянную дверь в кухне, которая ведет на террасу. Он ставит тарелки на стол, возвращается, открывает холодильник и берет пиво.
— Хочешь? — спрашивает он, поднимая пиво.
Я качаю головой; никогда не пила пива… или вообще какой-либо алкоголь.
— Не любишь? У меня есть бутылка вина, если оно тебе больше нравится.
— Я никогда его раньше не пробовала.
— Ты никогда не пила пиво? — говорит он потрясенно, и я снова отрицательно качаю головой.
Я работаю с алкоголем с тех пор, как мне исполнился двадцать один год, и я видела, как он заставляет людей себя вести, и никогда не доверяла никому настолько, чтобы позволить себе быть настолько беззащитной. Я смотрю, как Кентон подходит к стойке, ставит пиво на край и открывает крышку.
— Сделай глоток, — говорит он.
Я неохотно беру бутылку. Почему? Не знаю. Обычно я бы стояла на своем чуть тверже. Я подношу бутылку к губам и делаю глоток пива. Пузырьки и холод ударяют мне в язык раньше, чем чувствуется вкус. Я морщусь, когда слышу запах напитка, и возвращаю бутылку мужчине.
— Не любительница пива, — усмехается он.