— Она никогда больше не приблизится к тебе. — Он поднимает руки, чтобы обхватить мое лицо, и большим пальцем проводит по моей щеке, все еще горячей после пощечины. — Может быть, я и не могу убить ее, но клянусь, что к тому времени, когда я с ней покончу, она уже не сможет жить так, как сейчас.
Уверена, что ничего не могу сделать или сказать такого, что заставило бы его передумать. Я даже пытаться не хочу заставить его забыть об этом и позволить ей жить своей жизнью, как будто ничего не случилось. Она сознательно разрушила мою жизнь — и жизнь моего отца, — и потребуется много времени, чтобы построить с ним отношения.
— Мне нужно позвонить Джастину. С тобой все будет в порядке? — спрашивает он через несколько минут.
— Со мной все будет в порядке, — тихо говорю я.
Он наклоняется, прижимается губами к моим в быстром поцелуе. Я смотрю, как он уходит, потом поднимаюсь наверх и заканчиваю прерванное дело. После встречи с матерью я почему-то чувствую себя так, словно с меня сняли тяжесть и вернули мне силы.
***
— Готово, — говорит Кентон, входя на кухню, где я делаю сэндвич с арахисовым маслом и желе.
Посмотрев на часы, я понимаю, что он сидел в своем кабинете около пяти часов. Напряжение и гнев, которые он испытывал, теперь, кажется, исчезли. Знаю, что с таким мужчиной мне никогда ни о чем не придется беспокоиться. Он всегда будет стараться сделать мир безопасным для меня.
— Я люблю тебя, — говорю я, наблюдая, как его лицо смягчается.
— Знаю, детка.
Я улыбаюсь еще шире и подхожу к нему, обнимая за талию.
— И что нам теперь делать?
— Что ты имеешь в виду?
— За мной не гонятся плохие парни, и я уверена, что ты навсегда избавился от моей матери, так как теперь мы будем развлекаться? — спрашиваю я, и он подталкивает меня назад, пока спиной я не упираюсь в столешницу.
— Теперь мы посмотрим, сколько времени понадобится, чтобы поместить в тебя ребенка.
— Серьезно? — шепчу я.
— Да, черт возьми, — подтверждает он, прижимаясь к моим губам.
Должна сказать, что мне нравится его подход к развлечениям.
Эпилог
Через год, три месяца, шесть дней, двенадцать часов, пятнадцать минут и тридцать шесть секунд. Примерно.
Я смотрю в зеркало, обняв руками округлившийся живот. Мне это нравится. Нравится знать, что наш ребенок растет внутри меня. Мы немного понервничали, пытаясь завести ребенка, потому что я не забеременела сразу, но все врачи уверяли, что иногда для это просто нужно время. Ожидание себя оправдало. Когда я сделала тест на беременность и впервые увидела значок «плюс», мне показалось, что я сейчас упаду в обморок от волнения. Кентон вообще впал в шок, словно не мог поверить, что это наконец случилось.
— Детка, серьезно, мы опоздаем, если ты не пошевелишь задницей, — говорит Кентон, входя в ванную.
Наши взгляды встречаются в зеркале, и я прищуриваюсь.
— Я была бы готова, если бы меня не рвало каждые десять минут, и я не бегала писать каждые пять из-за твоего ребенка. Так что, если ты хочешь найти виновато — посмотри в зеркало.
— Детка, я разбудил тебя четыре часа назад, зная, что тебя тошнит по утрам, и тебе нужно время, чтобы проснуться и миллион раз сходить в туалет, прежде чем мы сможем выйти из дома.
Я хмурюсь еще больше и сжимаю кулаки.
— Я хочу познакомиться со своим ребенком, детка, — мягко говорит он, легкая улыбка появляется на его губах, он обнимает меня за талию, проводя большими пальцами по животу. Все раздражение, которое я чувствовала несколько секунд назад, уходит, и тогда появляются слезы. — Что мне с тобой делать? — спрашивает он, замечая, что глаза у меня на мокром месте.
— Любить меня, — говорю я, когда он притягивает меня к своей груди. Гормоны во время беременности — просто убийство. В одну минуту я чувствую себя на вершине мира, а в следующую — хочу кого-нибудь пристукнуть. К счастью, Кентон любит меня всегда.
***
— Значит, сегодня важный день? — спрашивает медсестра, протягивая мне халат. Я смотрю на нее, улыбаюсь и киваю. — Ладно, я дам тебе переодеться, а доктор будет через несколько минут. — Она закрывает за собой дверь, и я начинаю раздеваться.
— Нервничаешь? — спрашивает Кентон.
Я поворачиваюсь к нему, брови сходятся вместе.
— С чего бы мне нервничать?
— Ну, а вдруг будет девочка? — он пожимает плечами.