— А потом он сказал: «Ну, мы же не можем допустить, чтобы такое хорошее вино пропало зря.» Ха! Боже, этот мужчина слишком идеален. Он такой забавный и умный...
Она продолжает болтать о Трое, но, к счастью, я знаю волшебное слово, способное заставить ее замолчать.
— Это восхитительно, мам! — я улыбаюсь и пристраиваюсь поближе к ней. — Хей, может, ты как-нибудь возьмешь меня с собой в церковь?
Ее лицо бледнеет, а улыбка дрожит.
— Так, детка... Давай не будет бежать впереди паровоза. Для этого тебе потребуется разрешение и...
— Мы его попросим, и Трой может...
— Ох, малышка, я совсем забыла, — говорит она, смотря на наручные часы, которых на ней сегодня нет. — Я должна забрать вещи мистера Уортингтона из химчистки. Понимаешь, ему нужен его костюм, потому что сегодня он собирается... ну, химчистка закрывается через час.
Она вскакивает, поправляет юбку и достает из сумки «Библию» с тысячью закладок.
— А еще мне надо разослать приглашения на церковный пикник. Он будет в следующие выходные. Но прежде чем я уйду, хочу прочитать тебе пару строчек. Готова? Это послание Петра 5:8, оно гласит: «Будьте бдительны и бодрствуйте. Ваш враг, дьявол, бродит вокруг, как рычащий лев, в поисках жертвы. Будьте тверды в вере и противостаньте дьяволу, помня, что по всему миру ваши братья терпят такие же страдания.»
Все еще пытается изгнать из меня дьявола. Понятно.
Она улыбается и прячет свою «Библию».
— Все. Увидимся через две недели. В то же время, ладно?
Она целует меня в обе щеки, снова оставляя боевой раскрас на моей коже, и вылетает из дома. Вот и все. Наши стандартные пятнадцать минут. Как по часам.
— Кто, к чертям, разрешал тебе брать мой дезодорант, тупая с*ка?
— Я его не брала, потаскуха!
Марисоль и Келли снова устраивали свои бои без правил в коридоре. Хотя бы раз в неделю Келли с кем-нибудь дралась. Она самый настоящий монстр с самыми голубыми глазами и самыми блондинистыми волосами. Если поставить ее прямо и заклеить рот, то можно принять за Барби. Я слышала, что она была капитаном группы поддержки в своей школе, пока не переехала двух других девушек на школьной парковке Рэндж Ровером из-за того, что они пропускали тренировки.
— Ay, coño! Quítate de encima 6, тупица! Я не трогала твое дерьмо!
Драчливая блондинка и черный комок волос влетают в стену, подняв слой пыли. Еще одна дырка в перегородке, еще один проход для мышей. Уже пятнадцатый на втором этаже. Приплюсуйте к этому еще десяток на первом.
— Еще как трогала! Вдарь ей, Келли! — это Джой, тень Келли. Она сплетница, которая знает все и обо всех. Худая как щепка, а ее курчавые волосы, длинной не больше дюйма, чередуются с залысинами, выжженными завивкой. Джой толкнула девушку под поезд за то, что та разговаривала с ее парнем. Вот только сам парень не знал, что она его девушка.
— Я его не трогала, — сказала Марисоль с сильным доминиканским акцентом. — Это Новенькая!
Ой-ой. Бедная девчонка. Она в доме меньше шести часов, а ее уже в чем-то обвиняют. Келли отпускает волосы Марисоль и бросается в спальню в поисках своей жертвы.
— Где эта маленькая с*чка?
Келли скидывает Новенькую с верхней койки и тащит ее в коридор, пока та орет. Я наблюдаю за этим зрелищем со своей кровати.
— Нет, пожалуйста! НЕТ!
— Заткнись, мелкая дрянь!
— Вмажь ей, Келли!
Она тащит ее по коридору за волосы под возгласы ликующей толпы, будто мы на футбольном матче. Я возвращаюсь к своей книге. Не суй свой нос в чужие дела, и тебе не попадет. Всегда придерживаюсь этого принципа.
— Чем вы там занимаетесь? — кричит мисс Риба, стоя у подножия лестницы.
Вот таким шикарным «защитником» она была. Она всегда на добрых десять минут опаздывала к началу представления. Прямо как охранники в детской тюрьме, их никогда не было рядом, когда я отчаянно в них нуждалась.
Мисс Риба прерывает эту драку (или жестокое избиение, выберете, что вам больше нравится) и уводит Новенькую с собой на кухню, чтобы немного ее подлатать. Приложить лед к синяку под глазом, заклеить пластырем ушиб на лбу и дать обезболивающее.
Через час она возвращает Новенькую обратно в свою комнату, которая находится по соседству с моей. Я слышу ее рыдания сквозь дырки в стенах. Она напоминает мне меня в мой первый день в этом доме.
За исключением того факта, что я не рыдала. Никогда.