- Сейчас, - следователь развернулся и поднял вверх указательный палец, - на поддержание десяти минут этого разговора тратится больше денег, чем я получаю в месяц. Так что не надо, пожалуйста, тыкать мне моей зарплатой.
Они помолчали. Карев стоял у окна, глядя поверх уцелевших "дневных" осколков в непроглядную ночь.
- Зря вы так. - заметил следователь, не оборачиваясь, - Дело-то нехитрое. И... неужели вам самому не интересно? Неужто и впрямь отдадите мне право рисовать ваш облик для истории?
Профессор не ответил, разглядывая серую тряпку в руках.
Карев нехотя нагнулся, подобрал с пола треугольный осколок стекла. Пошарил взглядом по раме.
- Вроде, сюда...
Харчевский невольно вскинул взгляд и проследил, как усатый парень подносит кусок стекла к двум сияющим обломкам в раме. И вдруг произошло чудо: трещина исчезла, осколок словно врос в остальные, и зажёгся продолжением вида из окна, добавив ещё несколько этажей соседнему небоскрёбу.
- Как... - выдохнул профессор, - Как вам это удалось?
- Ловкость рук, - ответил Карев, оборачиваясь, - здесь совершенно ни при чём. Не пытайтесь сделать это самостоятельно. Поскольку моя проекция и эти декорации производятся одним источником, то я, естественно, имею особые меры воздействия на выстроенный у вас в голове мир.
Следователь нагнулся и поднял следующую стекляшку.
- Как вам такой вариант: за одно названное дело - возвращаю один кусочек. Идёт?
Профессор не сводил взгляда с осколка в руке Карева.
- Я... не знаю, что там у вас принято говорить...
- Ну, начнём с хрестоматийного: "алкал Я, и вы дали Мне есть; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне"... Случалось ли у вас что-то подобное?
- Брата я... навещал в больнице. - выговорил профессор, - Когда он после операции лежал.
- Великолепно! Когда это было?
- Лет десять назад.
- С чем он лежал?
- С геморроем.
- Видите, как всё просто? - следователь ободряюще улыбнулся и поднёс осколок к уголку рамы. И вновь заиграло волшебство: стекло срослось, картинка перетекла - теперь профессор видел отчётливо! - и мозаика полуденного вида пополнилась ещё одним фрагментом. Нечасто приходится видеть, как на твоих глазах латают расколотый мир.
На запястье следователя что-то пикнуло.
- Ну вот, уже пора. - резюмировал тот, - Эдуард Васильевич, позвольте откланяться!
Усач прошёл в прихожую. Скрипнула входная. Снова мелькнули на мгновение зелёные стены коридора и жёлтый пол с мятой обёрткой, но в этот раз профессор к двери не кинулся.
* * *
Карев осмотрелся. По первому взгляду - та же унылая холостяцкая малогабаритка с блекло-голубыми обоями и стеллажами, только на журнальном столике нет банки с цветами и, разумеется, окно целёхонько. Желтеющие кроны тополей, кусок облачного неба, многоэтажка напротив - знакомый видок. Карев задумался. Будто ещё чего-то не хватает. Усмехнулся, сообразив: привычного гудения под потолком.
Следователь прошёл в пустую комнату и дёрнул щекой, избавляясь от ощущения, будто Харчевский где-то здесь. Ещё раз огляделся. По второму взгляду различий набралось больше. Жилище оказалось грязнее и захламленнее, чем представлял себе профессор. Возле дивана валялись серые носки, стул был развёрнут к компьютеру. Компьютерный столик утопал под грудами распечаток, из них выглядывали визитки, клетчатый носовой платок, возле колонки лежал обломанный карандаш, а ещё монеты, конфетный фантик, зубочистка и россыпи крошек. Перед сканером стоял стакан, на дне которого темнело коричневое пятно и высохший чайный пакетик.
Карев пододвинул стул, уселся поудобнее, и щёлкнул кнопкой. Пыльный экран выдал предзагрузочную картинку - чайки, реющие над морем, а затем показал сетку файлов. Дальнейшая работа проходила по стандартной схеме и заняла без малого два часа драгоценного воскресного времени.
Что обычно дознаватель ищет в персоналке? Прежде всего, следы деятельности. Записи ежедневника, отчёты, иногда личный дневник, впрочем, это редкая удача. Как ни странно может показаться, но то, что человек отмечает или сохраняет для самого себя как важное, для "Предпоследнего Дознания" обычно оказывается "пустой породой". Хотя, конечно, бывают и исключения.
Затем идут электронные письма. Обязательна сортировка на деловые и личные. Как правило, полезные для следствия сведения встречаются в личной переписке. С помощью анализа почты уточняется круг "актуальных знакомств" подследственного, можно проследить развитие отношений, их конкретику. Именно здесь чаще всего кроются приятные сюрпризы.