– Я не знаю. Скорее всего.
– А с нашим врагом?
– Сюда часто приезжают из Палестины, Ирана, Ирака и Егпита. Она обучала молодых людей.
– Разве Хейфиц имеет лицензию на преподавание?
– Нет конечно. Но откуда им это знать. Она их единственная связь с европейским миром.
– Повышение финансирования вашего ордена, одобренного папой два года назад. Куда ушли эти деньги?
– Марго властная, жестокая, но она держала это место под контролем. Наш орден имеет международную значимость. Мы единственный орден, который финансируют даже немцы. Но проблема не в этом. Похоже, Хейфиц сошла с ума. Дисциплина и порядок исчезли. Она совершает опрометчивые поступки. Она убила сестру Сильвию и покушалась на меня. Я уверен, она послала этого графа. Она знала, что он мужчина и шантажировала его этим. Я просто уверен. В шантаже она мастер.
– Роман тоже имеет проблемы с психикой?
– Еще какие. Его отец был тираном. Сам мальчик подвергался насилию, в том числе и сексуальному. Он не раз вступал в связь с приезжими паломниками. мужчинами. Не знаю, заставляла ли его Марго или он сам. Я не сужу его. Мне его скорее жаль. Было жаль, пока он не получил свою власть.
– Вы приписываете Хьюго седьмому содомию? У вас есть доказательства?
– Нет.
– Вы считает, что он имеет отношение к смерти короля и бывшего папы.
– Да Он заставил Анну пойти на отцеубийство. А Марго подготовила убийцу папы. Безумца Барта. Что, ценой своей жизни, совершил покушение на Иона.
– Вы считаете, что вашу невесту убила Хейфиц?
– Гаяни убила оспа. Хотя, я уже не уверен. Может быть она была частью плана. Может и наши чувства были частью плана. Представьте, господин магистр. Вы живите, вы ходите, спите, работаете, чувствуете, любите, грустите, радуетесь, принимаете решения. А в один прекрасный момент понимаете, что вы пешка в чужой игре. У вас нет ничего выпить?
– Конечно. – магистр кивнул головой и перед Савелием поставили алюминиевую кружку с резко пахнущим напитком. Доктор сморщился.
– А вы думали, вам за предательства нальют кристалла? – с усмешкой спросил магистр. – Вы трус, доктор Болман. Жалкий, трус. Вы всласть пользовались всеми благами, нажитыми грехами Хейфиц, а когда запахло жаренным вы притащили сюда свою задницу, в надежде, что я спасу от участи той старухи Сильвии? – магистр бросил бумаги на пол, в лужу вина.
– Я рассказал всю правду магистр. Это не предательство. Это покаяние.
– Может другими Марго и Роману удавалось манипулировать, но не вами. Вам нравилась ваша жизнь. Вдали от чужих глаз. Без присмотра церкви. Вас окружали слуги, вы ели и пили вдоволь, пока налогоплательщики питались просроченными консервами. Марго у вас ничего не отбирала. Вы сами отдали ей бразды правления, боясь понести за все это ответственность. Скажу вам, доктор, никто, никого не может заставить. Я не говорю о больных и неграмотных плебеях, что вы использовали для экспериментов и трансплантации. Я говорю кого вы покупали и шантажировали. Вы. Не говорите мне, что девочка подросток превратила госпиталь в преступный синдикат, а вы в это время спали пьяным в свинарнике.
– Я не отрицаю свою вину, господин магистр.
– Вся чета Хейфиц, Паторсы, вы, эта ваша мать Тереза – сестра Сильвия. Вы все здесь как пауки в банке. Вы говорите, что думали о людях, о врачебной практике и гражданском долге. Но вы думали только о себе. Вы позволили еврейке и цыгану вновь захватить власть и дурить головы всем, от кардинала, до бедняка, не покидающего барак. Вы повторяете ошибки истории! Но никто из вас не сможет помешать святому походу. С папой или без, мы освободим земли от безбожников. А этот госпиталь станет для вас могилой. Мы сравняем его с землей и сожжем вас на его руинах, в назидание другим орденам, которые посмеют ставить себя выше короля или господа нашего.
Савелий опустошил аллюминиевую кружку и добровольно протянул запястья для оков. Сожгут или повесят. Отравят или утопят в сортире. Савелий не сомневался, что ничем хорошим не кончит, когда впервые вышел из машины у крыльца госпиталя. И вот он сам подписал себе смертный приговор. Не было надежды даже на то, что его не будут мучить перед смертью. Раз уж не налили нормальной выпивки, то и снисхождения от магистра ждать не придется.
Глава 19. То, что нельзя отнять
В госпитале кипела жизнь. Дежурные шоркали щетками полы к приезду папы Хьюго. Магистр проклинал все технологии, в попытках дозвониться до кардинала. Савелия несли в полиэтиленовой пленке. Его тело бросили на каталку, на которой только что увезли на свинарник какую-то самоубийцу из ордена девы Марии. На нее всем было плевать. Савелия зароют рядом. Вместо него сожгут любого другого слугу. А сейчас, все должно быть безупречно. Полы натереть до блеска. Песок покрасить под золото. Трупы зарыть.