– Я вернусь! – сказала Валькирия. – С новым Ключом и новыми союзниками!
Она взмыла в воздух и, неуклюже махая крыльями, отчалила на запад.
– Только не забывай, что, кроме Ключа, тебе понадобится Замок. А Замок – это я.
Хотя, честно говоря, сейчас Замок чувствовал себя не намного лучше Двери. Кое-как я завалилась на траву, и мне было все равно, что земля влажная. Мне вообще было все равно. Зато я слышала пение птиц, стрекот кузнечиков, и мир снова обрел краски. Солнце уже клонилось к западу, значит, времени с начала поединка прошло довольно много. Но мне было уже все равно. Как будто вся история закончилась здесь, на этой поляне. Как будто я – кукла из ярмарочного балагана, которую почему-то забыли спрятать в ящик. Краем глаза я видела Карину и Женьку – они тоже сидели на траве, даже не пытаясь ни напасть, ни убежать, равно как и их фамилиары.
А потом за спиной затрещали кусты, и к Источнику выехала целая кавалькада.
Оленька опередила всех. Но наездники только осаживали скакунов, а Княгиня уже бросилась в мои объятия, и на щеках у нее были слезы.
– Что же ты делаешь?! – всхлипывала она. – Ты же…
Я пожала плечами, глядя на новоприбывших. Чувствовала себя так, словно на мне станцевали танго два Смертоносца.
– В общем-то, только то, что должна была. А вот зачем ты-то сюда прискакала? Ты что, не понимаешь…
– Замолчи, – мягко сказала она. – Все я понимаю, а ты никак не сообразишь, что не нужно мне ни Княжество, ни жизнь, если тебя не будет. Потому-то и не пускаю никуда свою Валькирию…
И разрыдалась. А я обняла ее, прижала к себе. Мне так много нужно было сказать, а вышло только одно:
– Понимаю.
На самом деле, я совершенно не такая бесчувственная, как могу показаться со стороны. Просто когда-то очень давно маленькая девочка Вика решила скрывать ото всех свои чувства. И, как мне кажется, взрослая Виктория достигла в этом небывалых высот.
– Все хорошо, – шептала я прильнувшей ко мне всхлипывающей Княгине. – Теперь все точно будет как надо.
– Да, – подтвердил чей-то незнакомый голос. Это к нам подошли Княжна Юлия, Оксана и та самая неизвестная девушка, противостоявшая Валькириям у источника. Говорила Оксана и не мысленно. Голосом.
– Ты разговариваешь? – я бы удивилась, если бы у меня оставались на это силы.
– Вы освободили меня от этих уз. Больше я не Ключ, оттого и не немая. Я знаю, что Вы пожелали, и это было правильное решение.
– Почему?
– Потому что хаосу противостоять может только любовь. Ведь именно любовью Творец создал мир, и именно Его любовь хранит наш мир от сил, подобных Абадонне.
– Жаль только, что любовь не может воскрешать мертвых, – сказала я, недобро щурясь. Дело в том, что наперсница Княгини уж очень откровенно льнула к неизвестной девице. Меня это возмущало – ведь Терни ее любила, и она об этом знала.
– Трудно сказать. Когда-то давно люди верили, что никто не умирает насовсем, просто переходит в иной, лучший мир. Может ли источник кого-то вернуть? И нужно ли это?
– Мне – нужно! И я думала, что не одной мне! – повышаю голос, прямо глядя на чересчур довольную Княжну Юлию. – У нее еще вся жизнь была впереди.
– Ты о ком это? – Ольга перестала плакать, но слезы еще блестели у нее на ресницах, делая глаза еще прекраснее.
– О Терни. Ее… Ее убили фамилиары Шестерки! Любимая, тебе, наверное, стоило бы с ней и с Двойкой разобраться, иначе будет самосуд. Терни им не прощу, – кое-как я поднялась на ноги и помогла встать Оле.
– А вы, Княжна? Кажется, нашли себе вполне приемлемую замену, не так ли?
И тут незнакомая девушка посмотрела на меня и… улыбнулась.
– Не надо так про нее, – мягко сказала она. – Обе хороши. Но, в конце концов, все закончилось хорошо. Она сразу все поняла. А Вы меня просто не узнали.
– Терни? – я удивленно уставилась на девушку. Холера ясна… у меня просто не было слов.
– Источник исполнил ее просьбу, – сказала Оксана. Терни кивнула, а Княжна просто стояла рядом и улыбалась.
– Идиллия, – протянула я. – Ну что же, рада за тебя.
Прозвучало это, возможно, не очень горячо, но с души у меня словно огромный камень свалился. Ну, и витийство словесное никогда не было моей сильной стороной.
А Олюшка моя тем временем вернулась к исполнению своих прямых обязанностей. А именно – к судебной ипостаси княжеской власти.
– …именем Святой Софии, именем Престола Князей Киевских, вы, Карина и Евгения, больше не являетесь Валькириями, – сурово сказала она, кивая Добрыне.
– Как старшая из витязей, от имени и по поручению Ее Венценосного Высочества, я заявляю, что не знаю меченосца Евгению из рода Вольновых и меченосца Карину из рода Чернолесских. Сдайте Ваши мечи!
Забавно, а Карина, выходит, моя родственница, дальняя, конечно. Выходит, я в родстве с Абадонной?
Впрочем, в истории этой оставалось еще много загадок…
– Я приговариваю вас, – опять заговорила Ольга, – к изгнанию за пределы территорий Княжества и Союза. До Границы здесь два дня ходу, и если послезавтра в полдень вас встретит кто-то из служащих Престолу, вы будете казнены без суда и следствия. Прочь!
Как она была величественна сейчас! И как прекрасна! Лучи солнца превращали ее волосы в пламя, ниспадающее на плечи мантии, а тонкая, нежная рука превратилась в карающую длань Правосудия. Бывшие мои товарки, развернувшись, поковыляли в лес, уводя своих фамилиаров. Но вдруг Оксана побежала за ними. Догнав женькиного льва, она коснулась рукой его плеча. Лев недоуменно развернулся.
– Ты ведь хочешь летать, правда? – сказала она, гладя сложенные на спине крылья саблезубой твари. – Теперь ты можешь летать. Только поверь в это. Я знаю, ты пытался много раз. Попробуй еще…
– Могу я забрать своего фамилиара? – холодно осведомилась Женька. – Над нашим с ним союзом ни Вы, Княгиня, ни Добрыня не властны.
Но Оксана уже отступила к нам, словно ища у меня с Ольгой защиты.
– А ты тоже хорош! Пшел, чего застыл, убоище… – Женька отвесила своему фамилиару затрещину, и тот поплелся вслед за ней и Кариной.
– Нам, в принципе, тут тоже нечего делать, – заметила Ольга. – Я тебе Пушинку привела, только, хм, как бы это тебе сказать…
– Да я сама, наверное…
Я обернулась и увидела…
– Оль… я ж огненная! Как же я теперь на ней ездить-то буду?
Это была моя Пушинка, но… интересно, как это вообще называется?
– Это называется: "Источник исполнил желание Фрагурака", – ответила Оксана моим мыслям. – И все-таки, попробуйте, оседлайте ее.
Неуверенно подошла к Пушинке и осторожно забралась в седло. Никакого дискомфорта я не чувствовала!
– Теперь у Вас другая магия, – сказала Оксана, забираясь на пуссикета. Моего же скакуна не без самодовольства оседлала Терни.
Я ничего не сказала. Просто подъехала к Олюшке и помогла ей забраться в седло. Через несколько минут мы отправились в Стольный, и я не видела, как за нашей спиной над кронами леса взмыл крылатый саблезубый лев и неуклюже полетел за нами.
Глава 32
Я сплю на той самой кровати за ширмой в кабинете Индиго. Ну как сплю… Дремлю, одним ухом прислушиваясь к происходящему в комнате. Там тихо разговаривают Кудрявая и хозяйка.
– Она спит, может, вы все-таки зайдете позже?
– Я не буду ее будить, просто хочу удостовериться, что все в порядке.
– Все в порядке, я вас уверяю.
– Княжна, пустите меня к моему фамилиару, в конце концов.
– Она – не ваш фамилиар! – зло шипит Кудрявая, – Она сама выбрала себе хозяйку, но теперь-то…
Виктория резко встает с кресла, на котором сидела, и заходит ко мне за ширму. И ахает.
– И это называется «в порядке»?! Она же опять волк!
Открываю глаза и вижу, как за спиной хозяйки Кудрявая ехидно кривит губы, но молчит. Понятно, объясняться опять мне? Это нечестно! С другой стороны, это же моя Валькирия…
– Вы не правы. Я не просила сделать меня человеком. Источник истолковал мою просьбу о решении всех проблем по-своему. Хотя вариант с оборотнем в голову даже не приходил, надо признать. Но я не жалуюсь, – говорю мягко, – Но вы пришли ко мне не за этими объяснениями, думаю. Как вам удобнее со мной разговаривать? Остаться так или человеком?