— Можете садиться, — сказала судья Штраус, постучав молоточком. — Теперь вы, дети. Имена?
— Вайолет Бодлер, — сказала Вайолет Бодлер.
— Клаус Бодлер, — сказал Клаус Бодлер.
— Солнышко Бодлер, — сказала Солнышко Бодлер.
Дети услышали скрип пера и поняли, что судья записывает все их слова.
— Род занятий?
Как отвечать на этот вопрос, Бодлеры не знали. Я думаю, вы понимаете, что в подобных обстоятельствах слово «занятия» обычно означает работу, но Бодлеры работали лишь урывками — здесь это выражение означает «У них было очень много разных занятий, но занимались ими сироты лишь короткое время и в крайне необычной обстановке». Правда, это слово может относиться и к тому, как человек вообще проводит досуг, но детям совсем не хотелось вспоминать все те ужасы, которые занимали их в последнее время. Бодлеры все думали и думали, и наконец каждый дал тот ответ, который казался ему подходящим.
— Волонтёр, — сказала Вайолет.
— Посыльный, — сказал Клаус.
— Ребёнок, — сказала Солнышко.
— Протестую! — сказал рядом Олаф. — Основное их занятие — быть сиротами или наследниками крупного состояния!
— Протест принят, — сурово сказала судья Штраус. — Признаете ли вы себя виновными, Бодлеры?
И на этот вопрос Бодлеры ответили не сразу. Судья Штраус не уточнила, в чем именно они виновны или невиновны, а нетерпеливый гул толпы заставлял их воздержаться от того, чтобы попросить судью пояснить свой вопрос. Разумеется, в целом Бодлеры считали себя невиновными, хотя, вообще говоря, они, как и все мы, были, конечно, повинны в некоторых поступках, которые никак нельзя назвать благородными. Но слова «вообще говоря» были к Бодлерам неприменимы. Из всех троих именно Клаусу удалось найти слова, которые позволяли наглядно сравнить виновность и невиновность бодлеровских сирот с виновностью и невиновностью человека, который заявил, будто он несказанно невиновен, и после паузы средний Бодлер ответил на вопрос судьи.
— Мы сравнительно невиновны, — сказал он, и по толпе снова побежали круги.
Дети снова услышали скрип пера судьи Штраус и бойкий голосок Джеральдины Жюльен.
— Так и вижу заголовок! — воскликнула та. — «ВСЕ НЕВИНОВНЫ!» Подождите, вот прочтут это читатели «Дейли пунктилио»!
— Все виновны, — сказала судья Штраус. — По крайней мере, пока. А теперь есть ли в зале суда лица, располагающие свидетельствами и уликами, которые они хотели бы представить на рассмотрение суда? Прошу подойти к судьям!
В зале началось настоящее столпотворение, что здесь означает «Целая толпа людей с завязанными глазами ринулась представлять улики на рассмотрение трёх судей». Бодлеры сидели на скамье и слушали, как люди натыкаются друг на друга, стараясь представить Верховному Суду результаты своих исследований.
— Я представляю на рассмотрение газетные статьи! — объявил голос Джеральдины Жюльен.
— Я представляю на рассмотрение договоры о найме! — объявил Сэр.
— Я представляю на рассмотрение исследования окружающей среды! — объявил Чарльз.
— Я представляю на рассмотрение классный журнал! — объявил мистер Ремора.
— Я представляю на рассмотрение планы банковских хранилищ! — объявила миссис Басс.
— Я представляю на рассмотрение административные отчёты! — объявил завуч Ниро.
— Я представляю на рассмотрение деловые документы! — объявил Хэл.
— Я представляю на рассмотрение финансовые сметы! — объявил мистер По.
— Я представляю на рассмотрение уставные книги! — объявил мистер Леско.
— Я представляю на рассмотрение конституцию! — объявила миссис Морроу.
— Я представляю на рассмотрение карнавальные плакаты! — объявил Хьюго.
— Я представляю на рассмотрение анатомические схемы! — объявила Колетт.
— Я представляю на рассмотрение книги, — объявил Кевин. — И правой, и левой рукой!
— Я представляю на рассмотрение чистую бумагу, инкрустированную рубинами! — объявила Эсме Скволор.
— Я представляю на рассмотрение книгу о том, какая я замечательная! — объявила Кармелита Спатс.
— Я представляю на рассмотрение записную книжку! — объявил не то Франк, не то Эрнест.
— И я тоже! — объявил не то Эрнест, не то Франк.
— Я представляю на рассмотрение мою мамочку!
Этот последний голос оказался первым в параде голосов, который Бодлеры не узнали. Казалось, всем присутствующим в зале есть что представить на рассмотрение Верховного Суда, и Бодлеры почувствовали, как их накрывает лавина наблюдений, исследований и прочих свидетельств, часть из которых была реабилитирующей, — это слово здесь означает «Должна была доказать невиновность бодлеровских сирот», — а часть — осуждающей, и это слово заставляло детей дрожать при одной мысли о нем.