- А она не особо расстроилась, когда узнала, что завтра её ждёт смерть, - продолжил Степан. - Решила потратить всю свою пенсию на любимые сладости, которые ей запрещали врачи, и умереть довольной. Когда она возвращалась из магазина, убийца её и встретил.
- И убил?
- Нет, сотрудник СУП, который прибыл на перекресток, застрелил психа раньше. А бабулька объелась сладостей и умерла от диабета.
Служба Устранения Парадоксов имела почти неограниченные полномочия. С изобретением Зеркал обычная полиция потеряла смысл, ведь совершить преступление стало фактически невозможно. Зато неумелое пользование Зеркалами приводило иногда к опасным последствиям, из-за чего правительство и создало СУП и ввело ряд новых статей в уголовный кодекс. Ходят слухи, что у сотрудников службы есть особенные Зеркала, с помощью которых можно видеть будущее всех людей сразу. А ещё говорят, что им, в отличие от обычных граждан, разрешено смотреть в чужие Зеркала. Я никогда не пересекался с СУП, и, наверное, это к лучшему. Задумавшись о том, что рассказал мой друг, я сделал вывод, который показался мне удивительным.
- Выходит, если бы тот мужик не посмотрел в Зеркало, его бы и не застрелили? - спросил я.
- А если бы старушка не посмотрела в своё, то продолжила бы следовать указаниям врачей, - дополнил Степан. - Может быть, дожила бы до ста лет. В обоих случаях Зеркало сыграло с хозяином злую шутку.
- Страшная, оказывается, штука это Зеркало Времени, - сказал я.
- Главный довод отказников, - Степан фыркнул. - Теперь хочешь переметнуться к ним в тусовку?
Я отрицательно покачал головой.
- Ладно, давай ближе к делу, - ассистент проводника вытащил карандаш и блокнот. - Ты должен во всех подробностях описать образы, которые ты наблюдал в Зеркале Времени за три последних сеанса...
Мы не пришли ни к чему. Степан разложил по полочкам все мои воспоминания, мысли и фантазии, изрисовал весь блокнот схемами дорог и графиками, смысла которых я не понимал, но картинка в Зеркале так и не появилась. Друг не желал сдаваться. Он выстраивал всё новые и новые пути, в том числе и совершенно безумные. Он предлагал мне запланировать немедленное бегство в Африку без денег и документов, ограбление пивного ларька в соседнем квартале, признание в любви общей подруге, но на все эти планы Зеркало выдавала лишь один ответ - непроницаемо чёрную поверхность.
- Что-то тут не так, - сказал Степан. - Ладно, давай вернёмся к твоей таинственной незнакомке. Попробуй нарисовать её.
Друг протянул мне карандаш и блокнот, в котором оставался последний чистый листок. Я постарался отогнать прочь мысли о неизбежности приближающегося конца. Когда пальцы перестали дрожать, я начал рисовать. Аккуратные штрихи появлялись на бумаге, я тщательно старался придать им нужную форму, вытаскивая из памяти одно за другим нечеткие воспоминания о незнакомке, которую ещё не встретил.
- Никогда не видел её лица, - объяснил я. - Она всегда появлялась спиной ко мне. Сегодня я понял, что она убегает, а я её преследую. Вот так.
Я протянул листок другу.
- А ты талант! - воскликнул Степан, и в его голосе не было ни намёка на привычную иронию. - Рисовать не пробовал?
- Зеркало не показывало меня художником, - пожал плечами я.
- Ну да, пока Зеркало что-то не покажет, нужно плевать в потолок и мечтать о счастливом случае, - проворчал Степан.
- Не узнаёшь её? - спросил я.
Друг отрицательно покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Но логично было бы предположить, что ты не можешь преследовать её после смерти, верно? Значит, пока ваша встреча не произойдёт, ты в порядке. Оставайся дома, пережди сутки. Во сколько, говоришь, картинка исчезла?
- Я проснулся в берлоге рано утром, и сразу же побежал домой, - ответил я. - Думаю, я был дома около восьми, Юля уже успела проснуться. Я сразу побежал к Зеркалу.
Берлогой мы называли полузаброшенный дом, где тусили фортунисты. Любая пенсионерка назвала бы это место притоном, хоть мы и не делали ничего криминального. Лёгкие алкогольные напитки, бренчание гитары, песни о любви, счастье и светлом будущем - вот и весь список наших «преступлений». Даже не знаю, почему обыватели нас не любят, мы же не угрюмые и агрессивные отказники.
- Лучше бы ты вообще в него не смотрел, - сказал Степан. - Тогда и проблемы бы этой не было, возможно.
- Опять защищаешь отказников? - строго спросил я. - Тусовка тебе этого не простит.
- Не защищаю я их, - огрызнулся Стёпа. - Они только думают, что не зависят от Зеркал, но это не так.
- Почему вдруг? Не смотришь в Зеркало, значит, не зависишь от него и не видишь своего будущего. Полное торжество свободы выбора, они ведь так это называют.