Вот и конец.
***
Друг Саньки выслушал мой рассказ внимательно. Он тоже испугался, а уж как мне было страшно! Я чуть не уронила телефонную трубку, и всю её заплакала!
- Ничего себе, ты всё объяснила так, словно это сам Санёк рассказывал, - ответил дядя Стёпа. - Я бы в жизни не поверил, если бы только что сам тебя не слышал! Думаю, в Саню стрелял оперативник СУП. Он не мог допустить, чтобы разбилось Зеркало, это может вызвать целую волну парадоксов. Само собой, они там, в СУП, могут заглянуть в каждое Зеркало в мире, увидеть эту проблему и устранить её раньше, чем она случится. Он явился непосредственно до того, как твой брат совершил преступление, и предотвратил его. Из всех порождаемых нарративной неопределённостью реальностей он выбрал самую простую - ту, где он в него выстрелил. И это ужасно.
Из всего, что сказал дядя Стёпа, я поняла только, что всё ужасно, особенно суп, и снова заплакала.
- Не реви, - сказал он. - Мы что-нибудь придумаем. О, а вот и твой брат в дверь колотит. Оставайся дома и жди, мы скоро придём. И постарайся не попадаться ему на глаза, пока я не выясню, как ты можешь повлиять на ситуацию.
- Чего? - переспросила я.
- У тебя есть, где спрятаться от Саньки?
- На чердаке, - ответила я. - Я всегда от него там прячусь. Он не знает, что у меня ключ есть!
- Ясно. Как только я подам знак, ты тихо забираешься на чердак и ждёшь меня там. Поняла?
- Не поняла, - сказала я. - Какой знак?
- Не знаю... Я чихну громко! Всё, конец связи.
Мне было страшно, но я сделала всё, как сказал дядя Стёпа. И когда он чихнул, я сразу же спряталась на чердаке. Он всегда казался таким тёплым и уютным, а сейчас даже здесь было страшно. Я больше никогда не буду есть суп, и в Зеркало никогда не буду смотреть, только чтобы с братиком всё было хорошо. Я сидела и ждала, когда дядя Стёпа залезет на чердак. И он пришёл.
- Я всё понял, - сказал он. - Всё, что ты видела в Зеркале, исправить сможешь только ты. Никто не может увидеть в Зеркале самого себя, но когда смотришь в своё, это и не важно, ты ведь всё равно видишь картинку от первого лица. В Зеркале брата ты видела всё его глазами, но себя ведь увидеть ты всё равно не могла! Санька тебя не видел, а значит, не видел и тот агент из СУП. Что бы ни делал твой брат, он не сможет ничего изменить, а вот ты - можешь.
Я снова ничего не поняла. Дядя Стёпа такой умный!
- И вот, что ты должна сделать...
***
Я схватил за ножку табурет, на котором недавно сидел Степан, замахнулся изо всех сил и обрушил его на ненавистное Зеркало. Оно разлетелось вдребезги, и осколки посыпались на пол. Они больше не были чёрными, и даже зеркальными быть перестали. Самое обычное битое стекло. Прозрачное. Я больше не мог наблюдать своё будущее, и никак не мог предвидеть, что чьи-то сильные руки скрутят меня и повалят на пол. На моих запястьях сомкнулись наручники.
Суд был быстрым и беспощадным. Разрушение Зеркала Времени - серьёзное преступление, которое ставит под угрозу безопасность многих людей из-за так называемой «волны парадоксов». Степан выступил свидетелем защиты. Он составил экспертный отчёт о том, что мой случай относится к категории самоустраняющихся парадоксов, и не мог повлечь серьёзных последствий для других, но Стёпа был всего лишь «полупроводником», и профессионалы СУП к нему не прислушались. Я получил десять лет тюрьмы без права на свидания. Позднее я узнал, что легко отделался, и теперь обязан жизнью младшей сестре. Оперативник СУП получил информацию о моем будущем преступлении всего за полчаса до его совершения, и единственным решением для него было застрелить меня раньше, чем я разобью Зеркало. Вот только к нему навстречу выбежала сестрёнка. Удивительно, что агент СУП, который, как известно, всегда видит будущее наперёд, этого не предвидел. И как же я рад, что он не осмелился выстрелить!
Мне предстояло провести в тюрьме десять лет, но я никогда не чувствовал себя таким уверенным в своём будущем, как сейчас. Хоть меня и держали в одиночной камере, начальник тюрьмы разрешил опасному преступнику иметь холст и краски. Десять лет я провёл, используя каждую свободную минуту на то, что с лёгкой руки Степана стало делом моей жизни. Предпоследняя проблема была решена, и кто бы мог подумать, что тьма в Зеркале Времени оказалась тем самым счастливым случаем? Правда, оставалась последняя: я так и не встретил таинственную незнакомку, но с каждым днём, проведённым в тюрьме, это волновало меня всё меньше.
Степан оказался настоящим другом, в отличие от всей тусовки фортунистов. Он стал опекуном Юли, и заботился о ней не хуже, чем это сделал бы я сам. Несмотря на то, что я не имел права на свидание с сестрой, я получал от неё письма, из которых и узнал об этом. Как и о том, что когда ей исполнилось десять, она отказалась от Зеркала Времени.