Правда, предпринимателю в Германии не платят жалованья, и он может получать больше или меньше в зависимости от постановки дела, правда и то, что он сохраняет свободу распоряжения и инициативы, но все же грани между чиновником-хозяйственником и предпринимателем становятся почти неуловимыми, поскольку психология, которую хотят привить предпринимателю, является психологией лица, состоящего на службе нации, а не лица, увлекающегося свободной, по собственному его усмотрению осуществляемой, работой.
2. Права и обязанности предпринимателя определены в Германии законом об организации труда 20 января 1934 г. (Arbeitsordnungsgesetz). Признавая и охраняя принцип частной собственности, новое германское законодательство признает за собственником и право руководства предприятием. Предприниматель как лицо, несущее материальный риск в деле, является ответственным и самостоятельным руководителем его. Отсюда проистекает его право самостоятельно принимать решения по всем возникающим в процессе работы хозяйственным и техническим вопросам, как равно и инициативу всяких изменений. Однако комментато[74] отмечает, что наличие в предприятии совета с участием представителей рабочих придает директорскому праву ’’товарищеский" характер, а действие принципа "Gemeinnutz geht vor Eigennutz" придает новую окраску предпринимательскому праву.
Германский законодатель говорит не о предпринимателе-собственнике, а о руководителе предприятия (Betriebsführer). Руководителем предприятия может быть (хотя, в принципе, это бывает лишь как исключение) и не хозяин или его представитель, а постороннее назначенное лицо.
Права предпринимателя очерчены в законе достаточно широко, но все они пропитаны идеей обязанности предпринимателя по отношению к народу и государству. Руководителю предприятия поставлены законом две задачи: выполнять промысловые задачи предприятия и притом выполнять их на общую пользу народа и государства. Эти две задачи он должен выполнять совместно со всеми своими сотрудниками, так как это не только его, но одновременно и их задача, и их обязанность. Право руководителя предприятия принимать решения составляет вместе с тем и его обязанность. Он может их принимать, потому что он должен вести предприятие. Но он не может принимать, как говорит один из комментаторов (Hueck), таких решений, которые не соответствовали бы цели, ему поставленной. Так, по римскому праву отец, облеченный широкими правами, мог пользоваться своей родительской властью, но только как bonus pater familias, т. е. так, чтоб отвечать представлению о добропорядочном семьянине. Гюк делает по этому поводу еще одно характерное замечание: ’’Обязанность пользоваться правом решения только в соответствии с указанным способом является публично-правовым долгом по отношению к государству, нарушение его означает погрешность против социальной чести и в случаях, указанных в § 36, подлежит оштрафованию".
Работа предприятия во имя блага народа и государства предполагает, по словам тех же комментаторов, не просто исполнительность, а "высшую исполнительность", "высшую продуктивность".
"К предпринимателю современной Германии предъявляются очень большие требования"[75]. Точнее говоря, предприниматель — это служащий государства, не получающий жалования, но обладающий правом на получение части выгод в случае успеха.
Вмешательство властей Германии Третьего Рейха в хозяйство прививает новую психологию, которая убивает свободную и связанную с риском инициативу и расчетливость предпринимателя. Из собственника, свободно распоряжающегося своим правом, его превращают в служащего государства, получающего вместо жалования нормированную прибыль. В Германии высокие цены и дороговизна жизни еще разительнее, чем в Италии[76]. Экономисты и юристы все чаще говорят о необходимости расширения государственного контроля. Гюк, комментатор закона об организации труда, находит, что если государство может взыскивать с предпринимателя за недобросовестные в отношении общественных интересов действия и допускаемые ошибки, то логичнее предупреждать эти действия и ошибки. Так, действительно, и пойдет развитие народного хозяйства в Италии и Германии, пока там будет сохраняться существующая система. Раз только государство стало на путь таксирования цен, оно неизбежно будет расширять свое вмешательство в хозяйство и распространять его на все хозяйство в целом.
При существующей системе предприниматель как таковой будет, несомненно, вырождаться: его будет заменять чиновник-хозяйственник. Прогресс хозяйства будет происходить за счет государства и потребителя, а не за счет инициативы и риска предприимчивого хозяина.
Можно ли осуждать хозяйственную систему тоталитарных стран? Эта система является логическим последствием общего подчинения всей жизни нации политической идее, идее укрепления государственной мощи, в жертву которой приносится все. Муссолини ярко выразил это свое верование и одновременно предписание: "Все в государстве, ничто против государства, ничего вне государства. Оно должно проникнуть в интимный душевный мир индивида так же, как в сердце делового человека, мыслителя, артиста или ученого".
Подавление личности человека государством не один раз повторялось в истории. Оно приходило обычно в трудные времена. Италия и Германия жаждут возрождения и величия после временного упадка и унижения. Это переходное время требует больших жертв. Диктатуры поощряют своих сограждан к этим жертвам, они должны внушить им веру в правильность избранного пути и, быть может, сами верят, что иного пути нет и что они создают новую длительную эпоху. Но, в действительности, это только переходное время, и экономика прежде всего почувствует необходимость освобождения тех живых творческих сил, которые создают предпринимательство, а с ним соревнование и неутомимые поиски улучшений и усовершенствований. Отраден пока факт, что и в Италии, и в Германии частная инициатива и предпринимательство, пусть на бумаге, но все же считаются "наиболее действительным и наиболее отвечающим интересам нации средством".
Как скоро будут сняты оковы и опека с предпринимателя зависит, по-видимому, от срока окончания империалистических целей этих государств.
ГЛАВА 16
Предприниматель и рабочий в XX в
Широко распространено мнение, что чем меньше предприниматель платит рабочему, чем дешевле обходится ему труд рабочего, тем выше предпринимательский доход. Отсюда представление, что "предприниматель эксплуатирует рабочего". Эта избитая агитационная формула классовой ненависти отравляет сознание и совесть миллионов людей правдоподобностью своей лжи. Для того, чтобы поверить приведенной формуле, не нужно ничего знать, кроме арифметической логики: чем меньше рабочему, тем больше предпринимателю.
А для того, чтобы убедить в противном, надо объяснять риск предпринимательской деятельности, психологию предпринимателя, происхождение и назначение предпринимательской прибыли.
И в этом вопросе, как и во многих других случаях, хозяина-предпринимателя смешивают с хозяином вообще. Хозяин вообще, как мы знаем, может быть предан рутине, повторять избитые шаблонные способы работы, создавать свои выгоды преимущественно экономией. Но хозяин-предприниматель, осуществляющий новые хозяйственные комбинации, намечающий новые пути, строит свои расчеты не на том, что он не додаст чего-то служащему и рабочему. Наоборот, под влиянием охватывающей его оптимистической горячки он часто проявляет излишнюю щедрость, платит дороже, теряет расчетливость. Бывают и такие случаи, когда предприниматель, испытывая недостаток средств, не доплачивает, даже занимает у своих сотрудников, пользуясь их сбережениями, у него же составленными, а иногда разоряет и себя и их из-за собственного увлечения и веры в дело.
Когда движется работа, кипит дело, приближается окончание работ, предприниматель живет вместе с рабочими, поощряет их; хороший служащий и ловкий мастер становятся его любимцами, ленивых и неловких он ненавидит. И во всем этом нет ничего похожего на эксплуатацию. Здесь совсем другие переживания, другие чувства. Предприниматель готов заплатить больше, чтобы получить лучшего сотрудника, но он не всегда может это сделать.