На заре капитализма положение рабочих было действительно незавидное и картина труда на фабрике представляла благодарный материал для обвинений в эксплуатации. Маркс этим умело воспользовался. Но теперь те главы его "Капитала", где он описывает условия работы в текстильных предприятиях, представляют собой такой же археологический материал, как описания жестокой эксплуатации рабов и туземцев в колониях и т. п. Потомки когда-то растрогавших Карла Маркса мучеников работают теперь в хороших санитарных условиях и живут сейчас совсем недурно. Гораздо хуже живут рабочие в царстве социалистического хозяйства, организованного в СССР учениками Маркса.
Как это ни странно на первый взгляд и как ни неприятно для правоверных последователей Маркса, но учению Маркса об эксплуатации труда можно противопоставить теперь, в царстве современного капитализма, совершенно противоположное явление. Теперь нередко эксплуататорами становятся рабочие. Пользуясь своей организованностью и правом стачек, они добиваются иногда столь значительного повышения заработной платы, что она поглощает всю предпринимательскую прибыль. Дальнейшее ведение предприятия становится невыгодным.
Где же в конце концов правда? Откуда пошло, почему так легко распространяется представление об эксплуатации рабочих, о бессердечном и враждебном отношении предпринимателя к своим рабочим?
По поводу этих вопросов следует, прежде всего, указать, что в подлинной жизни они решаются очень различно. Предприниматели отличаются особыми свойствами, которые выделяют их из числа других хозяев, они, помимо того, обладают и другими человеческими свойствами, которые отличают их одного от другого. Скажем, если все предприниматели обладают особым отличительным свойством "н", то у одного этот признак сочетается с а + b + с, у другого с d + b + g, у третьего а + b + m или b + р + q, так что при некоторых общих признаках, у каждого есть еще и разные другие их индивидуальные свойства. Поэтому нисколько не удивительно, если один предприниматель проявляет чрезмерную черствость по отношению к своим людям, другой — особую гуманность, один слишком расчетлив, другой, наоборот, поражает людей своей необычайной щедростью и вниманием к сотрудникам.
Но помимо личных свойств каждого отдельного предпринимателя, в вопросе о положении рабочих в предприятии гораздо большее значение имеют общие экономические и культурные условия в стране. В Китае труд дешев, потому что предложение труда неограниченно. Но зато рабочий в массе некультурен, физически слаб и медлителен. В Соединенных Штатах Америки рабочие избалованы высокой оплатой труда, они очень требовательны, потребности их (жизненный стандарт) много выше, чем у рабочего других стран, но зато к ним предъявляются и очень большие требования.
Таким образом, вопрос о взаимоотношениях предпринимателей и рабочих не может быть разрешен повсюду одинаково.
К приведенным соображениям следует присоединить еще различие самих предприятий и по размерам, и по типу. То, что возможно в крупном предприятии в смысле обстановки работ и условий обеспечения рабочих, неосуществимо во множестве мелких. Те трудности работ, которые существуют в глубоких шахтах, не существуют в современной механической мастерской. Работа знойным летом в поле или на молотилке, когда из нее несется застилающая глаза пыль, не может сравниваться с работой на современной мельнице, где на каждом этаже достаточно нескольких наблюдателей и где пыль и сор удаляются пылесосами. Кому что достанется, где человеку придется работать сообразно его склонностям и способностям, месту рождения и Его величеству "случаю", все это не поддается предвидению.
Но ведь и предприниматели не попадают сразу в миллионеры. У каждого есть свои тернии и разочарования на жизненном пути. Важно, чтобы была возможность движения, чтобы можно было ставить цели. Рядовой рабочий стремится стать десятником, десятник — мастером, каждый мастер хочет подняться до управляющего отделом, а управляющий — стать, если возможно, самостоятельным предпринимателем. "Кто загораживает эту дорогу возвышения, отказывая предпринимателю в праве на существование, на того будет нажимать поток, бьющий со дна" (Streeruwitz).
В действительной жизни существует необычайное, не поддающееся описанию разнообразие. Одни могут только благодарить небо за доставшееся на их долю счастье работать в преуспевающем, образцовом предприятии, отлично обеспечивающем своих рабочих и служащих (пример — предприятия Форда, где дневной заработок обыкновенного рабочего 6–7 долларов); другие, наоборот, клянут судьбу, но ни они сами, ни их хозяева не в силах улучшить их положение.
При этом разнообразии действительности, трудно делать какие-либо обобщения такого широкого масштаба, которые дали бы право называть предпринимателя вообще эксплуататором, так же, как нельзя в виде общего положения утверждать, что предприниматель благодетельствует рабочего. Можно лишь наметить несколько типов взаимоотношений предпринимателя и рабочего.
Так, например, в небольшом предприятии, где хозяин может знать лично каждого своего сотрудника, и где нередко работает и сам хозяин, очень часто устанавливаются патриархально близкие человеческие отношения. Даже в истории рабства отмечалось, что раб в небольшом хозяйстве был близок к хозяину, почти входил в его семью. Так было и во взаимоотношениях купца и приказчиком, мастера с подмастерьями.
В крупных предприятиях между хозяином и рабочим не может быть личных отношений. "Рабочий, входя на фабрику, становится номером". "Он оставляет свою душу в раздевальне"[77]. Даже Форд говорит по поводу взаимоотношений с рабочими: "У нас не существует личных отношений, фабрика не салон"[78]. Когда у владельца римской латифундии появились тысячи рабов, он уже не видел в этих рабах людей: раб стал вещью (servus res est). Положение рабов очень ухудшилось. Но это не применимо к современным отношениям обезличенных рабочих крупного предприятия к его хозяину-предпринимателю. Теперь обезличенные рабочие заключают через своих представителей тарифные договора, которые гарантируют их на ряд лет.
Форд подчеркивает, что у него нет личных отношений с рабочими, потому что он в отношениях к ним придерживается прежде всего коммерческого принципа. Для него главное — это сохранение предприятия, обеспечение его жизнеспособности. Поэтому, как только по ходу дела представляется необходимым сократить число рабочих, он немедленно это делает. Но зато он имеет возможность и оплачивать и обеспечивать своих рабочих лучше, чем многие другие. Предприятие — кормилец для рабочих. Предприниматель, который обеспечивает процветание своего предприятия, тем самым обеспечивает источник заработка и благосостояния для всех своих служащих и рабочих.
Наиболее трудно поддается определение взаимоотношений предпринимателя и рабочего в предприятиях среднего размера. Они не так мелки, чтобы могла создаться близость между хозяином и рабочим, и не так крупны, чтобы их отношения были вовсе обезличены. При этом надо различать предприятия, идущие к упадку, предприятия, окрепшие и установившиеся, и предприятия, улучшающиеся и расширяющиеся. Психология предпринимателя каждой из этих групп различна: в первой он пытается спасти положение максимальной экономией, во второй он впадает в шаблон, поддерживает сложившийся порядок, в третьей он ищет полезных сотрудников и отличает успевающих.
Во всех случаях сохранение предприятия и тем более расширение и укрепление его в одинаковой степени отвечают интересам и предпринимателей, и рабочих.
Улучшение положения рабочих составляет социальную проблему. Государство экономически, культурно и политически заинтересовано в том, чтобы масса промышленных и сельскохозяйственных рабочих была здорова, сильна, умственно развита, ценила и почитала блага культуры и была политически уравновешенна. Поэтому государство не может допустить, чтобы взаимоотношения предпринимателей и рабочих определялись всецело началами свободного их соглашения. Отсюда законы о труде и специальном инспекторском надзоре за предприятиями в целях соблюдения предпринимателями основных мер обеспечения здоровья и благополучия рабочих. Эти заботы государства находят себе наиболее широкое выражение в современной, получившей международный характер организации послетрудового отдыха. Задача этого нового культурного движения, родоначальником которого была итальянская организация "Opera nationale Dopolavorо", преследует цель приобщения рабочих масс к высшей духовной культуре и достижениям как их собственной нации, так по возможности и остального человечества. Широкое применение экскурсий рабочих в культурные центры, ознакомление их с достопримечательностями и историческими памятниками страны, спортивные развлечения, укрепление физических сил, усовершенствование профессиональных знаний и навыков — все это входит в программу послетрудового отдыха и культурного воспитания рабочих масс[79].
79
Издаваемый в Берлине на нескольких языках журнал "Freude und Arbeit" дает представление о пределах и целях этого воспитания.