Подобную политику можно только приветствовать, но она предполагает благоприятные экономические условия в стране, иначе будет существовать только программа и не будет ничего на практике. А для того, чтобы экономические условия были благоприятны, государству нужны цветущие предприятия, а следовательно, и талантливые предприниматели.
Поэтому социальная политика, направленная в сторону улучшения экономического и культурного уровня жизни рабочих, должна сопровождаться внушением рабочим правильного понимания, что основу благополучия рабочих создает предприниматель.
Если предприниматель осуществляет новый способ работ, повышающий производительность, то он дает возможность увеличить заработки рабочим за счет увеличивающейся прибыли. Если предприниматель улучшает качество продукта, он облегчает его сбыт и создает условия, при которых предприятие может расширяться и большее количество рабочих рук найдет приложение своему труду. Если предприниматель находит новые рынки сбыта или использует новый вид сырья, он создает те же благоприятные последствия для рабочих. Таким образом, успех предпринимателя — необходимая предпосылка успеха рабочих.
Едва ли не увлечением было бы стремиться к тому, чтоб между предпринимателями и рабочими исчезла без остатка классовая рознь. Из дохода предприятия выделяется заработная плата, как доля рабочих, и предпринимательская прибыль, как вознаграждение предпринимателя. Чем больше одна доля, тем меньше другая. Это положение остается неопровержимым. Следовательно, экономическое основание для противоположности интересов всегда останется. Но противоположность интересов искусственно раздули в классовую непримиримость, затушевав другие точки соприкосновения интересов труда и капитала. За разделяющим предпринимателя и рабочих вопросом распределения дохода не замечается, что у предпринимателя и рабочего есть общий интерес в успехе дела.
Таким образом, учение о классовой борьбе искусственно обостряет взаимоотношения, вполне укладывающиеся в рамки мирного сотрудничества. При возможности арбитража для случаев конфликта нет надобности объявлять войну. Наше время уже знает этот поворот в сторону сближения классов, вместо их разъединения. Повсюду создаются примирительные камеры, представительство рабочих в предприятиях, бюро для урегулирования заработной платы (Wage boards в Австралии). Существует также тенденция заинтересовывать рабочих в доходах предприятия, либо посредством выдачи им особых трудовых акций (копартнершип), либо предоставлением права на добавочное вознаграждение их доходов. "Система эта, как справедливо указывает Валуа[80], не всегда достигает своей цели. Нередко она только вселяет раздоры, вместо того чтобы сближать рабочих и предпринимателя. Опыт показал, что при распределении прибыли между всеми рабочими и служащими предприятия, на долю каждого приходится ничтожная сумма. В то же время предприниматели, применяющие эту систему, имеют возможность отказывать рабочим в повышении заработной платы, обещая выплатить долю прибыли в конце года". Если из этого ничего не получается, разочарованные люди требуют, чтобы им показали годовой баланс предприятия. Дирекции приходится давать объяснения собравшимся рабочим и диспутировать. "Доводы разума не действуют на толпу, охваченную одним желанием — получить выгоду" (Валуа).
Что касается распределения акций между рабочими, то и здесь "дирекция получает сильное оружие против повышения заработной платы: повышение заработной платы понижает дивиденд". Фактически дивиденд никогда не заменит хорошей заработной платы. Поэтому выпуск трудовых акций целесообразен только в качестве дополнительного вознаграждения и средства заинтересования старых рабочих.
Различия интересов нельзя отрицать, и борьбу людей в защиту своих интересов вовсе не следует устранять: борьба за интерес — сильный стимул прогресса. Гораздо лучше, если предприниматель несет столь же определенные обязанности по отношению к рабочим, как он несет их по отношению к поставщикам материалов и пошлинному бюро. Его задача, при данном уровне затрат, добиться повышения доходности. Дальше возникает вопрос о распределении добавочной прибыли и в этом распределении первая роль должна остаться за предпринимателем.
Задача государства не устранить борьбу интересов, а ввести ее в закономерные рамки, согласовав с интересами общества в его целом.
Вмешательство во взаимоотношения предпринимателей и рабочих в первые годы опыта президента Рузвельта не всегда приводило к желательным результатам. Так, например, текстильная промышленность понесла огромные потери из-за повышения заработной платы — многие фабрики закрылись и некоторые были переведены на юг, где цены на рабочие руки были установлены ниже…
Все мероприятия администрации были направлены к тому, чтобы повысить заработок в долларах, в то же время не было ни малейшей заботы о повышении производительности — скорее наоборот — производительность рабочего за неделю обычно падала при проведении в жизнь кодов. Ясно, что с течением времени фактический заработок падал, так как цены на предметы потребления повышались. Производя в неделю меньше ценностей, рабочий не может обменять свой заработок на большее количество ценностей. Заработная плата в США или, вернее, суммы, выплачиваемые рабочим и служащим, стали неизмеримо выше, чем прибыли, выплачиваемые владельцам акций, а предприятие без прибыли не было в состоянии развиваться. Предприятия, которые не улучшают оборудования, сходят со сцены. Кроме того, акции крупных предприятий распределены между сотнями тысяч тех же рабочих и служащих, так называемого среднего класса Америки.
Вот как описывает директор одной из американских фабрик движение заработков на его фабрике: "8 лет тому назад женщины на нашей фабрике зарабатывали 19 ц. в час и производительность была между 2 и 3 тысячами единиц в час на работницу, теперь они зарабатывают около 40 ц. в час (ставка NRA в данном производстве — 30 ц.), производя 6 тысяч в час. В одном отделе оператор зарабатывает 30 ц. в час, производя около 11/2 тысяч единиц на человека, теперь оператор зарабатывает 70 ц. в час (ставка NRA 40 ц.) и производительность на человека 35 тысяч единиц — в результате себестоимость продукта гораздо ниже, распространение его шире и нашей фабрике пришлось арендовать участок, чтобы было место для автомобилей рабочих, ибо они уже не помещались во дворе. Этот процесс шел нормально, NRA вызвала ненормальный скачок в оплате труда, не оправдываемый состоянием нашего оборудования, в то время мы пережили весьма неприятные и опасные 3 года. На наше счастье, предприятие выжило, а не разорилось вместе с другими".
"Теперь у нас другая злоба дня, так называемый Labor Relations Act или Wagner Act. Намерения, положенные в основу акта, хороши, но результаты — отвратительны. Согласно закону — рабочие имеют право на коллективный договор (как в России в 1917 году); представительство рабочих определяется большинством на голосовании, которое проводится под руководством National Labor Relation Board; но дело обставлено так, что рабочие не могут без затруднений образовать свой собственный Союз — они должны голосовать за один из национальных Союзов — или American Federation of Labor или Committee for Industrial Organisation. Иначе говоря, они могут быть представлены только кем-либо, кто не работает на данной фабрике. Если рабочие недовольны своими представителями, они ничего не могут поделать: если предприятие небольшое, — рабочие не могут повлиять на назначение или выборы в данном районе, если предприятие огромно — рабочие не могут сговориться и им приходится выбирать кого-либо из лиц, которых проводит центр. Развелось много профессионалов в этой области, так называемых — организаторов, которые зарабатывают гораздо больше, чем рабочие, и которые не стесняются в методах воздействия на рабочих".
80
G. Valois. L'Economie nouvelle. 2 ed., 1924. По-русски изложена под названием "Реалистическая Политическая Экономия", Шанхай, 1930.