Всё изменилось. И это очевидно.
Лёжа с ней здесь вот так, я никогда не смогу отпустить её. Я буду держаться за это любой ценой. Любовь — из всех существующих эмоций, — единственное, что может вызывать серьёзные потрясения человеческой души, и единственная эмоция, которая обещает дать тебе что-нибудь взамен.
Даже когда эта эмоция не что иное, как ложь…
Глава 21
Ава
Пребывая в состоянии блаженства после оргазма, я смотрю, как лопасти вентилятора размывают краски мира вокруг, когда я провожу пальцами по плечам Макса. Есть какое-то ощущение, чувство, что я наполовину нашла себя в его объятиях — и далее следует момент ясности. Это не жизнь. Это неправильно. Я пленница. И этому мужчине, лежащему обнаженным подо мной, которому как бы я ни научилась доверять, мне доверять не следует. Как бы я ни чувствовала, что моё место здесь, это не так. Вероятнее всего, он убьёт меня. А моё исковерканное и сбитое с толку сердце запало на него.
Макс двигается в кровати, и, взяв меня за руки и подвинув к себе, приникает ухом к моему сердцу. Мой пульс врубает максимальную скорость, пальцы прекращают свой путь по широким мужским плечам.
— О чём ты думаешь? — спрашивает он.
— Я не знаю, о чём ещё думать, — выдыхаю я. — Я стараюсь не думать ни о чём.
Макс проводит рукой по моему боку.
— Как ты относишься к тому, что ты здесь?
Я сглатываю.
— Я ненавижу это.
Он кивает.
— Ты ожидал, что мне это понравится?
— Совсем нет, — он целует меня в лоб. — Если бы я мог, я бы отпустил тебя.
Он впервые сказал что-то подобное. Я слышу противоречие, вину, и это приводит меня в ужас. Часть меня хочет спросить, почему он не может, но с другой стороны, некоторые вещи лучше не знать.
Мои пальцы вновь проходятся по его мускулам.
— Были и другие? — спрашиваю я. Я просто чувствую, что были, почти как приведения, гуляющие по коридорам этого старого дома, но потом я понимаю, что мне лучше не знать. — Не отвечай. Я не хочу знать.
— Не хочешь? — он садится, посылая мне любопытный взгляд.
— Нет, — я перевожу дыхание. — Если были другие, то я лишь число. Статистика — ну, я уже статистика, я думаю, да? Но ты знаешь, я так или иначе начинаю это понимать. А иногда, когда ты задумываешься о вещах, они начинают обретать смысл. Что-то типа… — я говорю сбивчиво, но не могу остановиться и чем больше говорю, тем заинтересованнее становится выражение его лица. — Это просто, если я единственная, тогда, то думаю, в каком-то смысле это делает меня особенной, да? То есть, во мне было что-то такое, что кто-то довольно сильно захотел меня украсть. А если ты думаешь об этом, ну, то есть, на самом деле об этом думаешь, ты отбрасываешь все моральные принципы, и ты крадёшь только то, что чего-то стоит, — в его взгляде что-то мелькает, и это заставляет меня чувствовать себя уязвимой, поэтому я опускаю взгляд на колено. — Я просто не хочу думать, что был кто-то ещё… — и я имею в виду Макса. Я не хочу думать, что была другая девушка, на которую он смотрел так же, как смотрит на меня.
— И здесь есть твои демоны, да? Они не дают тебе увидеть, чего ты стоишь, — он гладит меня по голове, проводит рукой по шее и целует меня в щёку. — Никого другого никогда не было. Если честно, я думаю, что всегда была только ты.
И я знаю, что он говори не о других пленницах. Он говорит обо мне и о себе. О своих чувствах, возникших между нами, как электрический ток. Слёзы вот-вот навернутся на глаза, и я борюсь с ними, потому что плакать сейчас не имеет смысла. Это красивая трагедия. Что-то, что в любом другом мире и при других обстоятельствах, стало бы эпической историей любви, но здесь, в глубине этого подвала, запертой в комнате, о существовании которой никто не знает, жить долго и счастливо невозможно. Эта история здесь и заканчивается. В этой комнате. Со мной и с ним.
Глава 22
Макс
День 61
Запоздавшее вечернее солнце садится за деревья, но нет ярких цветов. Лишь тускло-желтый свет озаряет серые облака. Ветер завывает из-за угла веранды, вокруг сухих, голых ветвей, создавая шум издалека. Я пялюсь на сигарету у меня в руке, наблюдая, как дым поднимается от кончика и растворяется на легком ветерке, пока Бэр и Руфус борются на куче земли.
Прошел день, с тех пор как я видел Аву. Почему? Я не могу заставить себя сделать это. Я пришел и встал перед дверью, не в силах открыть её. Мой разум работает без остановки. Снедаемый виной. Эта девушка — как грёбаная болезнь, покалечившая меня. Она — всё, о чем я думаю.
Я потратил много часов, пытаясь определить, как заставить это работать. В процессе всего этого я как-то забыл о Лиле. И на этом этапе я понимаю, что оказался на распутье. Я намеревался спасти свою сестру, но найду ли я её когда-нибудь? Я могу спасти Аву. В этот самый момент я мог спасти её, но потом я потерпел неудачу с моей сестрой. Как эгоистично было бы отказаться от Лилы, чтобы сохранить что-то, что на самом деле в основе своей мне не принадлежит. Я могу видеть это в глазах Авы. Она любит меня, она меня хочет, и так замечательно видеть это. Но это обман. Это искусственное. И как я могу жить с такой ложью? Женщина, которой я одержим, любит меня только потому, что я заставил её поверить в ложь.