— Конечно, нет, — я шагаю перед камином, проводя руками по волосам.
«Ты спас её ещё до того, как узнал. Судьба. Ты испытывал судьбу, Макс. Она была твоей судьбой. Ты был её судьбой, и ты бросил её».
— Нет, это не так! — я кричу, мой голос эхом разносится по пустой комнате. — Я поступил правильно.
«Некоторым людям неправильные вещи кажутся правильными, а правильные вещи кажутся неправильными. Она не может жить на свету. Это убьёт её. Вытащи её со света, пока она не умерла».
Мой взгляд падает на дверь в подвал, и я останавливаюсь, мой пульс стучит в висках. Тёмные вещи живут в темноте…
***
Я чешу свою густую бороду, затем вытираю пот со лба, прежде чем спуститься с лестницы. Люстра, которую я только что повесил, качается, лампочки цепляются за хрустальные капельки, свисающие с неё. Бо́льшую часть месяца я провёл, разрушая подвал этого старого дома. Комната, которая когда-то была офисом моего отца, была идеальной. Без окон. В дальнем углу дома, полностью под землёй. Это было просто ужасно. Деревянная обшивка от пола до потолка пахла сигарами. Достаточно легко было снести стены и поставить гипсокартон. Я покрасил стены в приятный лавандовый цвет. Кровать — это антиквариат, который я купил на распродаже. Чёрная кровать с балдахином из кованого железа. Я нашел немного хорошей паутинки, которой обернул рамы. Кровать застелена белым пуховым одеялом, потому что здесь внизу холодно, и мне бы не хотелось, чтобы ей было неудобно. Шкаф — я превратил его в милую гардеробную для неё и наполнил её изящными платьями и туфлями. Книжный шкаф я построил сам. Я заставлю это сегодня днём после того, как немного отдохну. Я хочу, чтобы всё было идеально.
Всё должно быть идеально.
Я много думал о прошедшем месяце. Я зачитал её книгу до такой степени, что некоторые страницы оторвались от переплёта. Вы бы видели заметки, которые я сделал. Это я не потеряю. Я сохраню это. Я сделаю это правильно, потому что я не буду манипулировать ею. Мне и не придётся, потому что она будет любить меня по собственной воле. Она будет.
Глава 40
Ава
День 263 — дома
Я швыряю помаду на комод и смотрюсь в зеркало. Конечно, я хорошо выгляжу. Нет, не выгляжу.
Мой телефон гудит: пришло сообщение. Я игнорирую его. Скорее всего, это Мег сообщает, что она уже едет. Я не хочу никуда ехать, но я сказала ей, что поеду, и теперь искренне сожалею об этом решении. Я плюхаюсь на диван и жду её, пытаясь понять, как мне выбраться из этого дерьма.
Люди не понимают этого; они не в состоянии понять. Я устала слушать людей, которые говорят мне оставить всё как есть, что я сильный человек, что со временем всё станет лучше. Честно говоря, я думаю, что со временем стало только хуже. Мы все притворяемся, что одиночество излечивается, когда мы окружаем себя другими. Это красивая долбаная ложь, потому что правда — уродлива.
Мы всегда одиноки.
Никто не может пробраться в ваш разум, никто не должен носить вашу душу, носить ваши шрамы. А когда тебе грустно, все хмурятся, потому что это вежливо, даже если их души способны улыбаться, если они сами себе это позволили. Для всех остальных мы должны притворяться чем-то, что напоминает идеал о том, какой должна быть жизнь, а когда мы этого не делаем, на нас вешают ярлык: подавленный.
Иногда я в порядке, а иногда всё моё существо источает страх и беспокойство. Иногда я просыпаюсь в поту, моё сердце вырывается из груди, и я отчаянно ищу тело Макса рядом с моим. Затем меня поглощает страх, потому что его там нет. Когда незнакомцы подходят слишком близко ко мне, я чувствую, что вот-вот выпрыгну из своей кожи. Парень смотрит на меня не так, — или, в зависимости от дня, вообще смотрит на меня, — и моя первая реакция — пуститься бежать в противоположном направлении.
Жизнь лепит и формирует человека, и как только что-то откололось от вашей души, вы не можете вернуть это обратно. И, возможно, именно поэтому я люблю его так сильно, он был там, когда я сломалась, он понимает, потому что у него есть монстры, с которыми могут играть мои демоны. И дело в том, что личность, которая находится у меня внутри — она не может играть с ангелами, потому что рай и ад не сочетаются.
Громкий стук в дверь пугает меня, всем телом я вздрагиваю тревожной судорогой. Моё сердце учащается, и адреналин от внезапного шока вызывает головокружение. Ещё один громкий стук. Я неохотно сползаю с дивана и смотрю в дверной глазок. Снаружи стоит Мег с улыбкой, приклеенной на наштукатуренном лице. На ней короткая чёрная юбка, которая означает студенческую вечеринку. Я закатываю глаза, прежде чем открыть дверь.