— Дай-ка я попробую угадать.
Кристина перевернулась на живот и, покачивая босыми ногами, принялась мечтательно смотреть на зеленую речную рябь.
— Итак, твоя жена… Она красивая. Ухоженная. Выглядит как истинная леди. Из хорошей семьи. Дай мне опять свою ладонь. Я умею гадать, я не говорила тебе? Детей у вас нет. Почему? Впрочем, не важно. Вернее, и так ясно. Она помогает тебе делать карьеру. Она ставит очень многое в жизни на это. Она уверена в завтрашнем дне. Причем как в своем, так и в твоем.
— А разве это можно отделить?
— Как сказать. Мне кажется, что у каждого человека свое завтра, я бы не стала ни объединять, ни смешивать, ни навязывать. Я считаю, что чувства тогда имеют ценность, когда достигают высоты открытой двери.
— То есть?
— Когда можешь найти силы не держать любимого человека, предоставить ему свободу. Он должен знать, что двери ваших отношений всегда открыты, он может выйти из них в любой момент.
— Зачем тогда нужны такие отношения?
— Поверь мне, от ощущения свободы они только крепчают. И потом, если действительно любишь, вряд ли захочешь воспользоваться этой дверью. Но знать, что тебе доверяют и не приковывают к себе наручниками, — приятно.
Кристина еще раз вгляделась в его ладонь, нахмурилась и отбросила ее.
— И это все?
— Я что-то неправильно угадала?
— В общем-то, правильно. Только не уверяй меня, что высмотрела все это на моей ладони.
— Какая разница. Знаешь, я иногда даже завидую таким женщинам, как твоя жена.
— Ты? А я думал, ты таких, как она и как я, презираешь.
— Завидую их целостности, — проигнорировала его реплику Кристина. — У Ремарка в одном из произведений есть размышления на тему женщин-фрагментов.
— Чего-чего? Фрагментов?
— Да. Таких, как я. Не любовниц, не товарищей, не хозяек… Фрагментов, понимаешь?
— И что он там размышляет о фрагментах?
Андрей попытался перевести все в шутку, серьезное выражение ее лица озадачило его.
— Интересно размышляет. Не знаю, насколько он прав. Но мне лично не всегда кажется, что быть фрагментом — хорошо. Легче жить таким, как твоя жена. Видеть себя не частью чего-то, а целостностью.
— Так что Ремарк сказал о фрагментах? Ты так и не сказала…
— А ты найди и прочитай.
Она вскочила и побежала к реке. Забралась в воду по колено, маня Андрея за собой.
— Давай хоть ноги намочи! Не бойся, крокодилы в этой реке не водятся! Только водоросли и подводные камни. Снимай обувь! Э-ге-гей, человек в футляре, торопись! Время не ждет — скоро поедем назад, нам надо еще по дороге навестить мою подопечную в деревне. Ну что, ты идешь?
Судя по тому, как Кристина легко нашла эту деревушку, она бывала здесь не раз. А Андрея уверяли, что белые ни в коем случае не появляются в местных поселениях, так как боятся быть ограбленными, похищенными. Андрей подумал, что ПНГ — это страна с двойной жизнью. Одна — та, что на поверхности, отраженная в официальных отчетах, инструкциях по безопасности, открытая для туристов. Вторая — истинная, бурлящая, доступная только тем, кто живет здесь не первый год. Тем, кто любит страну и народ, а не отгораживается от него колючей проволокой.
Машину Кристины жители деревни встречали радостными улыбками и приветственной жестикуляцией. Ребятишки выбежали на дорогу и бежали за ней, пока она не остановилась около одного из домов. Кристина раздала им заранее приготовленные конфеты и потащила Андрея в дом.
Они вошли. Скорее, это был не дом, а барак, в понимании Андрея. Наспех сколоченный из досок, он стоял на невысоких сваях. Большую часть дома занимала просторная комната, посередине которой на полу были постелены огромные пальмовые листья. На них, по всей видимости, обитатели ели. Были там еще две малюсенькие комнатушки. В одну из них и провела их Дана, домработница Кристины, которая была очень смущена присутствием белого мужчины в доме. Ее родственники, среди которых при всем желании невозможно было определить, кто есть кто — отец, мать, тети, дяди, сестры, братья, столпились в одну кучу и одновременно что-то говорили.
В маленькой комнате на полу, на соломенном матрасе лежала та самая девушка, которую ранее приютила Кристина. Выглядела она значительно лучше, на щеках даже появился румянец. При виде гостей она приподнялась, но Кристина вновь уложила ее. Они перекинулись несколькими фразами на пиджине, и на лице Кристины заиграла удовлетворенная улыбка.