– Яка ще социлизация? Уся земля мужикам! Кожному – по двадцать десятин, вичне володиння, вид батька до сыну…
– Ну и где их взять, эти твои двадцать десятин?
– Видибраты у помищыкив, и щоб духу их не було!
– Так ты сам прикинь, деревянная твоя голова, вся земля, почитай, у крестьян да артелей, за помещиками мене двадцатой доли. Поделить на всех – полдесятины получится.
– Ничого, пидемо с фронту, подилимо.
– Да ктож тебя отпустит?
– А я и питати не буду. Штык у землю та до хати. Хай паны воюють.
– А тогда немцы тебе не двадцать десятин, а два аршина оставят! И хлеб заберут!
– Не виддам!
– Как же не отдашь, коли штык в земле оставишь? – заржали унтера.
– А отак, не виддам и все!
– Вот ты на полголовы бестолковый!
– Ага, а на другой половине шапку носит! – поддержал второй унтер. – Ну, положим. Но вот гляди, если мы развалим фронт – то и всю страну развалим.
– Нехай…
– Шалишь, брат! Уйдут поляки, туркестанцы, финны, кавказцы…
– Та й хрен з нымы!
– А долги за них ты платить будешь?
– Яки ще долги?!
– Так за кредиты и займы, рублей по триста на каждого, от мала до велика. Вот они уйдут, а все долги тебе оставят, плати, Грицко! Так что мы сейчас не за панов, а за свое бьемся, за землю, за хлеб, за то, чтобы Советы нам новую, хорошую жизнь наладили.
Возчик хекнул, сплюнул в дорожную пыль и замолчал.
Государственное совещание у нас случилось в Питере. Временное правительство решило собрать «все организованные силы России», сколотить из них блок в поддержку себя, любимого и противопоставить уверенно набиравшим силу Советам. Проводить его в Москве, оплоте Союза Труда, было полным безумием, тем более, что в белокаменной базировался Центросоюз. И как раз проходил Всероссийский съезд профсоюзов, причем доброму десятку крупных профцентров даже никуда не нужно было ехать – они и так располагались тут. А в Питере была какая-никакая возможность поговорить без засилья левых.
Ради такого дела Керенского из министров юстиции назначили министром внутренних дел, заодно надеясь на то, что он перетащит к себе некую часть эсеровских лидеров, в особенности тех, кто увлекся масонством. Некоторые повелись, но особой удачей стало явление Брешко-Брешковской, чье личное отношение к товарищу Большеву перекинулось на все «мои» организации. Против Большева хоть с чертом, примерно так.
Собрали также депутатов Госдумы, начиная с первого созыва, земцев, военных, священников, представителей национальных организаций – словом, всех, кто не входил в Советы и жаждал получить кусочек власти.
Говорили в основном за твердый порядок, железную руку, готовность раздавить все попытки сопротивления правительству, войну до победного конца. Говорили вслух, нимало не беспокоясь тем, что озвученное приведет к еще большему отторжению временных от народа. Ну а как еще должны реагировать крестьяне на планы продразверстки, рабочие – на введение казарменной дисциплины на производстве, солдаты – на восстановление смертной казни?
Выступали Гучков, Корнилов, Родзянко, Краснов, Милюков, Керенский… И все в один голос требовали войны до победного конца и позарез необходимого жесткого правления. Для чего полагали необходимым упразднить Советы и заменить их привычным земством, а также ликвидировать все выборные организации в армии и запретить профсоюзы на время военных действий. Сделать же все это должен был военный диктатор, коим подразумевался Корнилов.
После чего Временное правительство как обухом по голове ударило страну постановлением о переносе Учредительного собрания на «в шесть часов вечера, после войны».
– Да, дождались мы переворота, Петр Алексеевич!
– И что же теперь предполагаете делать, Михаил Дмитриевич? Или лучше вас звать «товарищ Большев»?
Кропоткин только-только вернулся в Россию после без малого сорока лет эмиграции и сейчас сызнова обживал родовой дом в Штатном переулке.
– Как вам удобнее. А делать… Полагаю, что сейчас нужно собирать съезд Советов и на нем назначать сбор членов Учредительного собрания.
– А почему бы не назначить его прямо сейчас?
Хм… А действительно, что мешает? Переворот произошел, решение что Моссовета, что съезда Советов одинаково легитимно, или нелегитимно, это с какой точки зрения посмотреть… Можно подписать под это дело Советы крупных городов и алга, собрать и съезд, и собрание одновременно, там же пересечение по составу будет примерно наполовину, если не больше. Ну, чтобы два раза не вставать.