Конституцию республики Советов Муравский с товарищами написал два года тому назад, за это время ее успели разобрать по косточкам в шведском фаланстере, а за последние полгода еще и проверить на практике. Серьезное изменение потребовалось только одно – зачеркнуть на обложке слово «Проект», Учредительное собрание шестьюстами двадцатью тремя голосами «за» выбрало государственное устройство Союза Советов.
Более трех четвертей «списочного состава», ни одна сволочь не посмеет вякнуть, что решение незаконно. И принято оно было на глазах сотни репортеров русских и зарубежных газет и, самое главное – специально вызванных в Москву послов союзных и нейтральных держав. Уж эти-то, в отличие от временных, отлично понимали, что таким событием манкировать не стоит.
Далее Учредительное собрание постановило перенести столицу в Москву, составило список-наказ с перечнем первоочередных декретов, объявило Временное правительство вне закона и торжественно завершило работу, передав полномочия съезду Советов.
Затем минимум человек пятьсот просто перешли из Малого театра в Большой, где поменяли свой статус члена Учредительного собрания на делегатский мандат Съезда Советов. Его открыть мы планировали завтра, а пока принимали, распределяли и расселяли депутатов.
– Однако лихо вы все организовали! – вместо приветствия обратился ко мне Вернадский.
В Москву из членов Учредительного собрания от кадетов не побоялся приехать только трое, в том числе и академик.
– Все строго по демократической процедуре, не так ли?
– Да, это и удивительно. И что же вы намерены делать дальше? – уставил браду Владимир Иванович.
– Развивать страну. Строить железные дороги, металлургические заводы, химические фабрики…
Вернадский мелко засмеялся.
– А где же вы возьмете столько железа и стали?
– А вот это, дорогой председатель Комиссии по естественным производительным силам, вы нам и скажете. В ближайшее время мы откроем финансирование, вам будет необходимо организовать несколько геологических экспедиций.
Вернадский, неверяще глядя на меня, медленно кивнул.
Утром он попытался показать мне сделанные за ночь прикидки, но какое там…
Съезд Советов открылся пением «Интернационала». Следом, как из пулемета, делегаты приняли закон о социализации земли. Разве что с отсрочкой исполнения до окончания военных действий, причем дезертиры и те, кто начнет дербанить землю самовольно, из очереди исключались.
Приняли закон о гражданстве – всех, родившиеся на территории Союза Советов или имеющие родителей, родившихся на таковой, признавали равноправными гражданами. А титулы, чины и сословия отменили.
Во исполнение решения Учредительного собрания избрали следственную комиссию по делам Временного правительства. Съезд также подтвердил отказ от признания всех долгов, набранных за последние месяцы.
Поставили под государственное управление все банки, национализировали все железные дороги. Последние и так были у нас в руках, а в банки мы готовили «десант» из кадров Павла Свинцова, знакомых с финансовым делом. Сам Паша, когда на него взвалили эту задачу, просто взвыл – я, говорит, уже не знаю, куда от бумаг деться! Одно счастье – весной езжу в Михайловское пахать, вот брошу все и вернусь крестьянствовать! Но ничего, крякнул и принялся за дело, а там и во вкус вошел. Еще бы, одно дело Московский Народный, один из многих, а другое – будущий единый Госбанк.
Постановили все Советы именовать просто Советами, чем ликвидировали разносортицу рабочих, крестьянских, казачьих, солдатских, инородческих, мусульманских, безземельных и еще черт знает каких.
Приняли закон о рабочем контроле, существенно расширивший полномочия профсоюзов.
Ну и сформировали правительство, но тут, следом за Свинцовым, пришлось утешать Чернова – он не попал в число народных министров, и очень дулся на то, что советским премьером съезд назначил товарища Ульянова.
– Ты блестящий теоретик, Виктор, твои статьи мы держим в наших сердцах, – говорил я Чернову в кулуарах, – но как доходит до практики, ты, прямо скажем, слабоват. А у нас работы невпроворот! И потом, в правительстве полно твоих кадров, сильных организаторов! Вольский, Пешехонов, Вологодский, Авксентьев, да мало ли! Каждый должен заниматься своим делом, так что давай мы с тобой останемся членами ВЦИК и будем спокойно думать о судьбах Родины.