– Завод Лесснера, вот список, – подал бумаги усатый дядька, – семьсот пятьдесят восемь человек.
Делегат принял бумагу, пробежал ее глазами и недоуменно спросил:
– Погодите, так вы что, котельный завод Лесснера? А где с механического, с «Нового Лесснера»?
– Курят они все, давайте пока нам.
– Черт с ними, выписывай.
Студент застрочил в книге, делегат размашисто расписался и протянул бланк усатому.
– Вон, в углу у делопроизводителя поставьте печать Петросовета и вперед, в арсенал. Телеги или автомобили есть? Двадцать шесть ящиков с винтовками и пятьдесят один с патронами.
– Есть, есть, – пробасил усатый. – Патронов только маловато, они же по шестьсот в ящике?
– По восемьсот, в пачках без обойм. Пока по пятьдесят на ствол, потом еще будет.
Лесснеровцы двинулись к выходу – кричавший и Максим радостно, а старшие недовольно крутя головами.
– Сахарный завод Кенига! Кениговцы! Тоже курят? Тогда фабрика Гергарди!
– Тут порядок, пошли, глянем, как на руки выдают? – потащил меня вглубь Красин.
Там тоже все было налажено и революционный прогресс двигался в ритме танго. Во дворе стояла пара грузовых АМО, с которых снимали тяжелые ящики и подтаскивали в помещение. Так же сидели за столами студенты-гимназисты, к ним по одному, громыхая тяжелыми ботинками, подходили рабочие – люди, никогда не державшие в руках не то что «катеньку», но даже и пятьдесят рублей. Студенты сверяли фамилию со списком, сзади из ящика подавали новенькую винтовку. Красногвардеец брал ее в руки, клацал затвором, его фамилию и номер винтовки вносили в разграфленную на клетки амбарную книгу и давали расписаться в получении.
Я улыбался, а Леонид с неожиданной досадой сказал:
– Надо было двести тысяч требовать.
– И куда бы ты их дел?
– Запас карман не тянет…
– Вот ты куркуль…
– Сам ты! Кто двести пулеметов и автомобилей захапал?
– Ну я.
– Вот! Ты жадный!
– Я не жадный, я хозяйственный.
Двести автомобилей очень помогли Петросовету развезти по районам полученные сто тысяч винтовок, а после установки на них пулеметов Красная Гвардия получала летучие отряды, готовые прибыть по вызову буквально через 10–15 минут.
Расщедрились военные и Временный комитет Государственной Думы неспроста. Для начала, на меня возжелали посмотреть послы. После смены власти, они старались познакомиться с наиболее влиятельными фигурами, в это число попал и я – судя по всему, у них был неплохо налажен сбор информации. Впрочем, ничего удивительного, и Морис Палеолог, и Джордж Бьюкенен коротко общались с думцами и масонскими кругами и были в курсе всех дел.
Палеолог вполне демократично посетил меня с утра в поезде Моссовета, не побрезговав подъехать на запасные пути. После двадцатиминутной беседы он убедился, что я не собираюсь агитировать за Германию и откланялся. С Бьюкененом встреча состоялась уже в Таврическом дворце – ни о каком визите ко мне сухощавый англичанин даже и не мог помыслить, а мне было некузяво принимать его приглашение на завтрак в посольстве. И тоже весь разговор крутился вокруг отношения к немцам, к продолжению войны, к возможности сепаратного мира. И после этого разговора у меня появилось чувство, что англичане знают о деньгах германского генштаба. Без деталей, но какие-то подозрения имеют, уж больно специфические вопросы задавал посол.
Но фильтр мистер Скаммо прошел, особенно послам понравилось мое заявление, что проливы России не нужны, вполне хватит участия в международном контроле. Так что дипломаты дали добро или что там у них, и мы втроем – Носарь, как председатель Петросовета, я как председатель Моссовета и Красин как куратор боевых групп – составили делегацию на переговорах об оружии.
Господа Родзянко и Львов и поначалу ходили вокруг да около, вещали о революционном долге, высших интересах России и никак не желали переходить к делу. Пришлось самым наглым образом надавить на них, пугая новым всплеском «революционной активности» – еще не все винные склады были разбиты и разграблены. Думцы вздрогнули, комендант гарнизона Энгельгардт, кооптированный во временный комитет, взглянул на нас с интересом.
Тут нам карта и поперла. Мы развернули проект создания комендатур рабочей милиции по фабричным районам (фактического противовеса разгулу запасных), потребовав жалкие сто тысяч винтовок с патронами, немножко автомобилей и пулеметов. И офицеров для обучения. Ну и заодно заявили, что видим себя исключительно на городском уровне, а что там общероссийское правительство – это не наше дело. Похоже, именно это больше всего и хотели услышать временные, так что мы тоже установили двоевластие, только не по вертикали, а по горизонтали. Пусть пока поиграются, создадут Временное правительство – состав-то Прогрессивный блок еще два месяца назад согласовал, правда, господа кадеты и иже с ними записали в министры только себя, любимых, и начисто забыли о сотне депутатов от Союза Труда.