Сколько он знал свою помощницу, ему и в голову не приходило, что она увлекается фотографией. Честно говоря, Сэм понятия не имел, чем она вообще интересуется. Он лишь знал, что она ходит в кружок вязания и вроде бы в книжный клуб.
И разве в Сан-Франциско он с этой женщиной, бывало, просиживал за рабочим столом целые дни? Она так увлеклась фотографированием, что не видела стоявшего внизу Сэма. А он мог продолжать разглядывать ее и удивляться произошедшим в ней переменам. Или это он изменился?
— Спускайтесь вниз, — позвал он ее.
Она вздрогнула, взглянула с балкона вниз и кивнула.
Сэм вдруг обнаружил, что с нетерпением ждет ее. Клодия еще не все здесь видела. Показать ей оазис — это развлечение, какого у него не было долгие месяцы. Она благодарно принимала все, что он предлагал, — от еды до цветов, от птиц до плодов и картин на стенах. Теперь он хотел увидеть, что она подумает о его бесценных владениях.
— Скорее. Я хочу вам что-то показать.
— Что это? — спросила она, подходя к нему. Рубашка и брючки тесно облегали ее фигуру, позволяя ему еще раз убедиться, что у этой женщины в самом деле прекрасная фигура.
— Какие-нибудь новости из офиса?
— Ничего нет, — покачал он головой. — Еще рано. — Он не стал признаваться, что даже не проверял почту. — Я собираюсь пойти посмотреть на лошадей и подумал, что вам тоже будет интересно увидеть их.
— Очень интересно, — согласилась Клодия.
Она с восторгом смотрела на все, что он ей показывал. Наверное, она ведет слишком уединенный образ жизни, возможно, мало куда выбирается из дома. Сэм теперь не понимал лишь одного: почему он прежде никогда не брал ее в деловые поездки? Правда, Клодия и так всегда была под рукой на другом конце провода. Он мог позвонить ей в любой момент, не заботясь о том, какой час в Калифорнии.
Он понял одну важную вещь — она скучала без него. Да и он скучает, когда ее нет рядом. Ему не хватает ее проницательности и энтузиазма.
Сэм повел ее в конюшни, которые находились в пальмовой роще за домом. Увидев хозяина, с полдюжины гордых арабских скакунов заспешили к забору. Белый, серый, два гнедых и великолепные каурые радостно и громко заржали.
— Ох, Сэм! — воскликнула Клодия. — Какие они красивые! Они узнали вас, правда? Они рады вас видеть.
— Конечно, они узнали меня. — Сэм постарался погладить морды, протянутые к нему. — Клодия, познакомьтесь. Джаден, Эль-Моктар, Тандер, Паша, Рэнджер и Араф.
— Можно мне приласкать их?
— Конечно. Они оценят это. И дайте им сахар. — Он положил ей в руку куски сахара. — Этих арабских скакунов разводят за разумность, скорость и выносливость. Но я не стал бы держать лошадь с плохим характером. Здесь все лошади принадлежат к одной из линий с исключительно хорошим характером. Вы умеете ездить верхом?
— В детстве брала уроки… В парке в Сан-Франциско есть конюшни. Боюсь, что там были слишком спокойные занятия, всегда с инструктором, всегда в хвосте кавалькады. Потом мы чистили лошадей, кормили их, поили. Но они были совсем не похожи на эти великолепные создания.
Сэм расплылся в улыбке. Его так порадовал комплимент, будто похвалили членов его семьи. Может, в какой-то мере лошади и заменяли ему семью?..
— Я сам выбрал этих животных и вырастил их. И я так горжусь ими, словно они мои собственные дети. И это хорошо. Потому что других детей у меня, вероятно, не будет, — печально проговорил он.
— Разве это не огорчит вашего отца? — Клодия протягивала руку с сахаром одному из скакунов.
— Пусть Амина позаботится о внуках. — Сэм достал из кармана морковку для своей любимой кобылы. — Отцу придется привыкнуть к этой мысли.
— Из-за того, что Захара отказалась от помолвки? — Клодия подалась вперед, чтобы дотянуться до головы лошади.
— Из-за того, что я убежденный холостяк. Я не того типа человек, чтобы обзаводиться семьей. Вы хорошо меня знаете и можете понять, что я имею в виду.
— На этот раз мне не обязательно соглашаться с вами, — после паузы возразила она.
Он повернулся, чтобы посмотреть на свою помощницу. Неужели она серьезно?
— По-моему, вы могли бы сделать счастливой любую женщину, — развила свою, мысль Клодия. — Но вот сумеет ли она сделать вас счастливым, это другой вопрос.
— Вы знаете меня лучше, чем кто-либо другой. Вы знаете, что семья считает меня слишком эгоистичным, слишком эгоцентричным, чтобы жениться. И лишнее тому доказательство — мое последнее фиаско.
— Я правильно понимаю, что ваше сердце не разбито?
— Как у меня может быть разбито сердце, если у меня его нет? Так считает моя сестра.