— Дружище, как вы смотрите на то, чтобы судьбы наших детей соединились в брачном союзе?
На что Генри Визельборг ему ответил:
— Охотно. Буду рад. Артур, дружище, я двумя руками «за», только вы забыли, что дети еще малы, и до их совершеннолетия дожить нужно.
— Остановка за малым, доживем, дорогой друг, — успокоил соседа Бедфорд.
Шли годы, дети выросли. Но вот Артур Бедфорд занемог, долго болел, на глазах у родных таял и холодным хмурым днем оставил свою супругу и дочь сиротами. Генри Визельборг тяжело перенес кончину друга. О желании породниться не забыл.
Когда Роберту Визельборгу исполнился двадцать один год, молодой барон завершил учебу в университете на факультете классической филологии и поступил в аспирантуру. Ему прочили большое будущее. Молодого ученого пригласили читать лекции студентам первого курса.
Как-то поздним вечером вернувшись домой, Роберт застал отца в гостиной и издали заметил, что тот не в духе.
— Добрый вечер, отец. Не спится?
— Тебя жду.
— Случилось что-то?
— Давно.
Не понимая причину сурового вида отца, сын спросил:
— О чем вы?
— Все о том же. Вскружил девушке голову, пора и честь знать.
— Не совсем вас понимаю.
— Гвен терпеливо ждала тебя все годы учебы. Она любит тебя и мечтает выйти за тебя замуж. Учеба позади, ты вступил на преподавательскую стезю, тебе назначили жалованье. Полагаю, нет причин откладывать свадьбу?
— Отец, кто вам сказал, что я собирался жениться на Гвен? Мы росли вместе с раннего детства, это так. Но между нами чисто дружеские отношения.
— Это ты так считаешь, она думает иначе. Разве ты не видишь, она любит тебя.
— Поверьте, я не давал повода надеяться, что женюсь на ней. Да и рано мне еще строить семью. У меня совсем другие планы.
— Что значит другие планы? Мы много лет дружим с Бедфордами. Артур был моим самым близким другом, и да будет тебе известно, еще тогда, когда вы были детьми, мы решили, что вы поженитесь. Я готов хоть сейчас породниться с семьей Бедфордов, — категорично заявил Визельборг-старший.
— Отец, мои чувства вас не волнуют?
— У аристократов так заведено, и ты об этом знаешь. С улицы в наши семьи не попадают.
— Я не собирался жениться на уличной, — возмутился Роберт. — Но хотел бы, чтобы моя избранница была любима мною.
— Чем Гвен тебе не угодила? Видная, хозяйственная, энергичная, хорошо воспитана, любит тебя.
— Этого мало. Я сам хочу любить. Как вы не понимаете? К тому же у нее вздорный характер. В последнее время мне трудно найти с ней общий язык.
— Не слышал я этого, разговор окончен. Завершай аспирантуру и женись на Гвен. Возражения не приму. Сделай одолжение — прояви уважение к своим корням. Помимо этого, элементарное сочувствие пора бы проявить. Ты разве не видишь, как им живется? Хозяйство пришло в запустение. Сбережения, какие были, ушли на покрытие долгов. Кто им поможет, если не мы?
— Вот вы и помогайте. А свадьба к делу отношения не имеет.
— Я все сказал. Нарушишь обет — отрекусь от тебя.
— Вы готовы отказаться от родного сына только лишь потому, что он не в силах заставить себя жениться без любви?!
— Ничего не поможет. Тебе придется считаться с нашими устоями и традициями. Я слово дал, пойми наконец, — резко ответил отец и ушел к себе.
Это случилось через полгода после неприятного разговора. Беда подкралась издалека, тайно и ударила больно. Генри Визельборг заболел. К нему вызывали светил из разных стран, благо состояние Визельборгов позволяло обеспечить главе семьи консультацию лучших специалистов. На последнем консилиуме, посоветовавшись, профессора заключили:
— Сожалеем. Поздно. Месяца два тому назад еще можно было спасти.
— Лечение на водах? — спросил Роберт, цеплялась за пустяк.
В ответ профессора опустили головы.
— Сочувствуем вам. Мы бессильны.
— Все так безнадежно? — не соглашался сын.
— В данном случае да, — ответил пожилой профессор с длинной седовласой бородой и добрыми глазами.
Роберт протянул конверт.
— Не надо, — ответил ассистент профессора.
— Сколько ему осталось? — Молодой барон задержал профессора своим вопросом.
— Не более двух месяцев, — сопереживая, произнес профессор.
Роберт оторопел. Мать была безутешна. Она рыдала навзрыд.
Профессора попрощались и покинули замок.
— Не надо, матушка. Не печальтесь. Сделаю все, как отец хочет, — решил сын и направился в апартаменты Генри Визельборга.