Отто фон Бисмарк. Это высказывание мне попадалось несколько раз, включая сборники афоризмов. Откуда взято не нашел, однако достаточно характерно для общества тех времен.
Назвать Бисмарка великим миролюбцем довольно странно. А вот великим дипломатом он безусловно являлся. Прекрасно разумел с кем идти на союз в каждый конкретный момент. Силы умел соразмерять и предлоги для нападения обеспечивать. Между прочим, вся история 20 века результат его бурной деятельности. Образование Германской Империи самое худшее, что могло произойти. Конечно его вины в двух последовавших войнах и миллионах погибших никак не найти. Другие люди, иные побуждения. Тем не менее именно он опрокинул старую политику балансов.
К началу 20 века Рейх был мощной индустриальной державой с большими аппетитами, считающий, что ему сильно недодали. Поскольку добровольно делиться никто не собирался, речь могла идти только о дележке военным методом. И вот здесь крайне любопытно познакомиться с Бернхард Генрих Карл Мартин фон Бюловым. В 1897 году сей, практически уверен, мало кому знакомый господин возглавил МИД Германской империи, а в 1900–09 гг. был рейхсканцлером. Отсюда следует, что Бюлов – ключевой персонаж в истории российской внешней политики 1900-х годов.
Биографию излагать не стану – это легко находится. Неплохо бы для начала усвоить – он был германский националист. В этом нет ничего плохого, как не ничего ужасного в премьер-министре Франции националисте или России. Забота о своем государстве, особенно для чиновника по дипломатической части и его уровня дело полезное. Но в данном случае мы ведь выбираем дорогу для России. Так вот шансы у Санкт-Петербурга договориться с ним были нулевые.
Россия в представлении многих могла делать мировую политику как хотела и с кем хотела, и лишь глупость или измена наших доморощенных политиков помешала тогда избрать лучших союзников и лучшую историю. Впрочем, это беда всех авторов «альтернативных проектов» – реакцию визави они либо не учитывают вовсе, либо рисуют такой, какая потребна и выгодна «альтернативе». Простая же мысль, что Германия может вести свою игру, в которой роль России будет не столь уж выдающейся, как нам хочется, что при реализации «альтернативы» может получиться проект с техническими характеристиками обратными желаемому – как-то не приходит им в голову.
«Мы должны пустить кровь русскому, чтобы тот 25 лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить от тех двух морей Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире. Однако я могу себе представить Россию действительно и надолго ослабленной только после отторжения тех частей ее территории, которые расположены западнее линии Онежская губа – Валдайская возвышенность и Днепр».
Эти добрые пожелания в адрес России написаны в 1887(!) году. Писал их будущий рейхсканцлер непосредственно из Петербурга, где служил первым секретарем посольства Германии, и строчил личные мысли не в своем дневнике, а в служебной записке МИДу.
Есть еще личная беседа Николая с ним. 1889 г. Еще статс-секретарь по иностранным делам Бюлов (который вскоре после этого был назначен канцлером) выслушал следующее: Нет никакого вопроса, в котором интересы Германии и России находились бы в противоречии. Есть только один пункт, в котором вы должны считаться с русскими традициями и бережно к ним относиться – а именно на Ближнем Востоке. Вы не должны создавать впечатления, будто вы хотите вытеснить Россию, в политическом или экономическом отношении, с того Востока, с которым она веками связана многими узами национального и религиозного характера. Даже если бы я сам относился к этим вопросам более скептически или равнодушнее, я бы должен был все-таки поддерживать русские традиции на Востоке. В этом отношении я не могу вступить в противоречие с заветами и чаяниями моего народа».
Первое же выступление Бюлова в Рейхстаге в новом качестве рейхсканцлера сделало его знаменитым в Европе: «Мы не хотим никого отодвигать в тень, но и для себя мы требуем места под солнцем». Такой сильно воинственный. Дружные рукоплескания депутатов. Очень наверное симпатично прозвучало для другого человека.