В октябре-ноябре начинается вытеснение из Франции и Бельгии немецких войск. В мае на фронте появились американские войска. Дело даже не в их замечательных качествах. Они еще мало на что способны. Но лишний миллион-другой солдат совсем не лишний. На Балканах освобождена Сербия и войска Антанты вторглись на земли Австро-Венгрии. Спасать союзника – это значит снимать и так недостаточные для победы части. Бросить на произвол судьбы, так они ведь ударят с юга и Германия получит дополнительный фронт. Итальянцы тоже погнали австрийцев, то есть наиболее важный союзник уже практически в стадии агонии.
Конечно, посланники не кричали мы уже в яме без дна и скорее всего становились в гордую позу. Фактически всем было ясно о чем речь. Не о перемирии, какой в нем смысл для Антанты? О предложении мира. И реакция достаточно ясная. В качестве предварительного условия переговоров Вильсон требовал вывода немецких войск со всех оккупированных территорий, прекращение подводной войны и отречение Кайзера.
Ну по Кайзера ничего не скажу – это уже политические игры, а вот уход с занятых территорий до окончания военных действий достаточно четкий сигнал. Не побежденные просто бы развернулись и отправились восвояси в изумлении качая головами и разводя руками. Но эти почему-то отреагировали прямо противоположным образом. Хотя отчетливая причина у них имелась за спиной. Кроме всех прочих радостей при одном известии о переговорах в Германии появилось заметное брожение и в начале ноября началось восстание на флоте. Вплоть до взятия матросами ВМБ в Киле и захвата самого города. В общем вот они – негодяи, ударившие доблестной немецкой армии в спину ножом.
Собственно бунты случались и раньше. И во Франции, а в Австро-Венгрии и даже удивительное дело в могучем Рейхе. Любой мало-мальски интересующейся историй любитель не может не знать две вещи: Германия не способна была себя снабжать продовольствием, отсюда и блокада, введенная Антантой и Гитлер очень трепетно относился к снабжению продуктами населению и снижению жизненного уровня о время войны. Он прекрасно помнил происходящее тогда, хотя вслух разглагольствовал об отдельных врагах. Всегда проще искать злодеев, чем признать усталость народа и нежелание сражаться.
Конкретно с продовольствием во время ПМВ в Германии стало отвратительно очень быстро. После начала войны производство картофеля, сахара, овса, снизилось примерно до 60 %, и, главным образом, потому, что некем было заменить работников-мужчин, 44 % хозяйств велись женщинами. Первое массовое выступление против роста цен произошло еще 15 октября 1915 года. В этот день Берлине у магазина Гебеля на Ландсбергер Аллее 54, собралось 6000 человек, бросавших камни в окна магазина и в полицейских. Прямой причиной инцидента было резкое повышение цен на сливочное масло.
Если чего-нибудь мало, а спрос высокий, поставщик непременно хочет больше. Вечная проблема дефицита. А деньги, между прочим, у сидящих на зарплате отнюдь не добавляются. Пришлось вводить продуктовые карточки, с целью уменьшить недовольство. Они обязаны обеспечить всем некий минимум. Черный рынок при этом появляется автоматически, но он меньшее зло. Важнее дать еду людям плохо обеспеченным. Богатые уж точно прокормятся.
С ноября 1915 в Германии были введены талоны на хлеб, в декабре на молоко. В следующем году были нормированы жир, мясо, яйца и картофель, а также кофе, чай, сахар, бобовые и макаронные изделия. В крупных городах были открыты общественные столовые для бедных, в Гамбурге по утрам они собирали до 150 000 (!) человек. Но и столовые вызывали недовольство, потому что туда поставляли продукты худшего качества, например, ячмень, пораженный вредителями, рис, подмокший в соленой воде при перевозке, и т. д. Начал выпускаться «хлеб военного времени» с добавками, так называемый эрзац-хлеб. Очень скоро все стало «эрзац». Вместо кофе цикорий, а бинты чуть ли не бумагой заменялись.
Деревню обязали сдавать продукцию по твердым ценам. Сюрприз – осенью 1916 года собрали картофеля в 2 раза меньше, чем обычно. Что-то это мне напоминает из Российско-советской истории. Психология у людей независимо от национальности особо не отличается. Зачем пахать всерьез, если в конце едва на прокорм оставляют? Зима 1916/17 получила название «зимы брюквы», люди голодали, получая лишь половину необходимых калорий, всего 1000, что не хватало и ребенку, и недостающий картофель пришлось заменять брюквой, то есть кормовой свеклой. Потребление мяса и жиров весной 1917 г сократилось до одной пятой довоенного.