Подбежав к машине, я упала на заднее сиденье и крикнула:
— Прочь отсюда! Скорее!!!
Шофер испуганно посмотрел на дом, машина взревела и помчалась в Париж. Закрыв глаза, я лежала на сиденье и чувствовала тошнотворную дурноту. Казалось, на меня навалился большой синий шар. Он смотрел через гигантское пенсне и шевелил толстыми губами.
— Ведь предупреждала! — услышала я.
Шар стал расти. Он становился больше и больше и наконец превратился в старую знакомую — Обиду. Крупные седые букли касались моего лица, резкий старческий запах лез в ноздри, трудно было вздохнуть.
— Истину говорила, помнишь? Хороших мужчин — нет, все они — сволочи!
— Неправда! — воскликнула я, и в памяти пронеслись два образа: один из них — отец, другой — Дмитрий Павлович.
— Утру предшествует ночь! — прошелестели они и растаяли.
Шар приподнялся, стало легче дышать.
— Какое утро? — возмутилась Обида. — Ночь, кругом только ночь!
Я попыталась найти точку опоры и встать. Тщетно! Вокруг была пустота. Абсолютная пустота! Ни кожаного сиденья, ни старухи — ничего! Я вскрикнула и понеслась вниз.
— О-хо-хо! Догорела свечка! — послышалось сверху. — Догорела!
Темный туннель становился все шире, и меня охватила паника.
«Боже, как страшно! — мысли метались в голове и искали выход. — Неужели впереди — смерть?»
Передо мной появился свет. Он летел навстречу и напоминал озеро. Вместе со светом несся ветер. Он сделал крутой вираж и, подхватив меня, повернул назад. Я обернулась и увидела старуху. Огромный рот, вывернутые губы. Старуха что-то кричала, и ее крик походил на вой. Откуда-то сверху послышался нарастающий рокот, и вот уже оглушительный гром сотряс все окружающее пространство. Стены туннеля раскололись, и в появившемся просвете показался орел. Он летел ко мне и раскидывал клочья туннеля в стороны.
— Спасите ребенка! — донесся голос старухи.
Орел схватил меня за шиворот и перекинул на спину. Он взмыл вверх, и в открывшейся синеве меня озарило.
Я — беременна! Как же все просто! Лето, крохотный ребенок — все сходится!
От радости закружилась голова, и, глубоко вздохнув, я уткнулась в белые перья. Морис, клубок голых тел, жаркое дыханье страсти растворились в пространстве и улетели в прошлое. В моем настоящем их больше не было. Сейчас существовали — ребенок, я и белый орел. Хотя нет! С нами летел Тот, без которого не было бы ни меня, ни моего крошечного сына, ни любви. Да, да, любви! Она разливалась в моей душе и заполняла каждую клетку. Я готова была любить всех: Варьку, Нюту, моих маленьких крестников, Ляльку, старуху-гадалку, Мориса, подарившего мне сына.
— Сына, моего сына! — прошептала я.
Орел повернул голову, и в его мудрых глазах я увидела свое счастье. Оно было таким маленьким, таким слабым и хрупким, что мне стало страшно. Вдруг потеряю, упущу его!
Почувствовав мое беспокойство, орел завис и стал медленно снижаться. Он пролетел над Парижем, пригородами, полями и, догнав мчавшееся по дороге такси, опустил меня на кожаное сиденье.
Я открыла глаза.
— Как же вы меня напугали! — воскликнул шофер.
Он с тревогой поглядел на меня в зеркальце и спросил:
— Мадам была в обмороке?
— Думаю, нет! Я летала на белом орле.
Шофер резко повернул руль, и машина чудом не улетела в кювет.
— Осторожно! — испуганно воскликнула я. — Вы можете погубить моего сына!
— Мне надо перекурить.
Шофер нажал на тормоз, и мы остановились. Выйдя из машины, я огляделась. Как хорошо! Мучившая меня тревога осталась около серого дома; Обида скрылась за поворотом, а старуха-гадалка поджидает во дворе.
Я подошла к шоферу и взяла его за руку.
— Мадам?
Все это время он стоял около машины и, наблюдая за мной, нервно курил.
— Вы решили, что я — того?
Повертев пальцем около виска, я улыбнулась.
— Не знаю, что и сказать.
— Хотите раскрою свою тайну?
— ???
Шофер осторожно высвободил руку и отошел на шаг.
— Я — беременна!
— Бог ты мой! Что же вы раньше не сказали!
— Да так…
— Тогда поехали! — весело сказал он.
— Поехали.
Машина тронулась, и, насвистывая какую-то мелодию, водитель уже глядел только на дорогу.