Дмитрий Павлович опять посмотрел на окна и добавил:
— А за дверьми собственных квартир эти неваляшки не улыбаются! Они выплескивают эмоции на домочадцев. Сама подумай, сколько унижений за день пришлось пережить!
— А другая категория — это порядочные люди, — предположила я.
— Да, это хребет.
Я вспомнила предновогоднее обсуждение темы «Судьба» и подумала:
«Эта тема так около меня и крутится!»
— А знаешь, что будет с цветком, если его пересадить в другую почву?
— Наверное, завянет.
— Зачем так трагично! Бывает, что и приживется.
— Тогда он будет хилым и слабым.
— Цветок цветку рознь! — грустно заметил Дмитрий Павлович. — Некоторые в чужой земле становятся даже пышнее, все зависит от вида.
— То есть от породы?
— От породы, моя голубушка, от породы.
В начале февраля я наконец-то позвонила Варьке. Этот звонок не был случайным: я вспомнила, что в первых числах февраля у Варьки день рождения.
— Рада тебя слышать! — услышала я низкий грудной голос.
— Варечка, понимаю, тебе сейчас не до меня — гости, поздравления…
— Какие гости? — Варька хмыкнула. — Этот этап в моей жизни уже прошел.
— Ты — одна?
— Да, и очень этому рада!
— Может быть, мне к тебе приехать?
— Вот это будет подарок! — обрадовалась Варька. — Ты сейчас где?
— В лицее.
— Когда освободиться?
— Через час.
— Буду тебя ждать около «Панорамы» через два часа.
— Где будешь ждать?
— Доедешь до Новых Черемушек, выйдешь из последнего вагона метро налево. Поняла?
— Договорились.
— До встречи.
«Что подарить Варьке? Может быть, канделябр?»
На Покровке был магазин, где продавались подсвечники, и после уроков я поспешила туда. Выбрав канделябр на пять свечей, я запихнула его в пакет и направилась к метро.
«Почему Варька одна? В детстве она отмечала день рождения с размахом. Может быть, заболела? Лежит у себя, а тут я со своим визитом! Теперь придется встать, сесть в машину и ехать меня встречать».
Представив ситуацию, я почувствовала угрызения совести.
«Месяц не звонила, а стоило человеку заболеть, напросилась в гости».
Выйдя из метро, я оглянулась. Недалеко стоял золотистый джип, из окна которого выглядывало румяное лицо Варьки.
— Как ты меня напугала! — подойдя к машине, воскликнула я.
— Ничего себе заявление!
— День рождения, и одна. Я решила, что ты заболела…
— Глупости! Я — здорова как бык! — Варька вывела машину на широкую трассу и весело посмотрела на меня. — Точнее, здорова как корова!
Варька лихо пошла на обгон, и голубой перстень на ее руке блеснул, подтверждал слова хозяйки.
— Выглядишь замечательно! — заметила она. — Прямо другой человек! Даже волосы излучают энергию.
Я с удивлением посмотрела в боковое зеркальце.
— Понятия не имею, как можно чувствовать чужую энергию, но после встречи с тобой я попала в светлую полосу.
— Так и должно было быть!
Варька тряхнула гривой каштановых волос и загадочно улыбнулась.
— Ты случайно не колдунья? — спросила я.
— Нет, успокойся! Просто с некоторых пор у меня проснулся дар предвидения.
— Шутишь?
— Не шучу, — ответила Варька.
От резкого виража ее норковая шуба распахнулась, и в большом вырезе платья показался прозрачный кристалл, прикрепленный к цепочке.
— Какой необычный кулон! — воскликнула я.
— Мой талисман. Время от времени я смотрю в его прозрачные глубины и читаю будущее.
— Да ну тебя! Дуришь, как в детстве!
— На том и стоим! — засмеялась Варька и съехала с магистрали на боковую дорогу.
Я уже заметила, что мы проехали окружную дорогу, и теперь гадала, куда меня привезет Варька. Джип подъехал к большим воротам, они открылись, и я увидела небольшой поселок, состоящий из внушительных кирпичных коттеджей. Варька подъехала к трехэтажному особняку и, поставив машину в гараж, заглушила мотор.
— Приехали! — сказала она.
Я вышла из машины и посмотрела на дом.
— Неужели ты живешь в этом доме?
— Да, и к тому же — одна.
— И тебе не одиноко?
— Мне хорошо! — коротко ответила Варька и открыла дверь.
Мы вошли в холл, и я увидела лестницу своей мечты. Она начиналась с середины холла и, сверкая лакированными половицами, устремлялась вверх. Сняв шубу и повесив ее на вешалку, я робко вступила на первую ступеньку. В своих фантазиях мне так часто приходилось подниматься по этой лестнице, что я знала все ее повороты, все зазубринки на перилах. Лестница заканчивалась около рассохшейся двери, сквозь которую пробивались солнечные лучи. Когда я открывала дверь, передо мной появлялось огромное озеро. Оно блестело в лучах полуденного солнца, и в игре света присутствовали сотни оттенков. Они сменяли друг друга, в результате чего озеро искрилось и переливалось, как гигантский бриллиант.