«Придай силы страждущей и обессиленной», — услышала я.
Луч задрожал, стал медленно подниматься вверх, задержался в районе ключиц, прошел в верхнюю часть позвоночника и, сжавшись до яркой точки, ринулся вниз… Казалось, но позвоночнику спускается серебристая молния.
«Принеси мир в душу ее!»
Молния неслась вниз, и каждый позвонок отвечал ей слабой вибрацией. К ним присоединились мышцы, сосуды, кровь… Очищающий поток несся вслед за молнией, а вместе с ним в мое тело вливалась жизнь, невидимая и неосязаемая. Она бурлила в моих жилах и заставляла дрожать каждую жилку, каждую клеточку.
«Спаси и сохрани! — прошептала я. — Господи Всемогущий!»
— Вот и хорошо! — устало сказала Варька. — Теперь я могу вздохнуть спокойно: наконец-то ты начала поправляться.
Она посадила меня в кресло и добавила:
— Завтра у тебя будет другое настроение, а сейчас отдохни. Закрой глаза и отдохни.
Я свернулась в клубок и заснула. Тело горело, как будто бы меня растерли пчелиной мазью, в голове пульсировала кровь. В ее движении не было ничего нездорового и опасного. Кровь гнала свежую энергию, а вместе с ней новую жизнь.
«Вчера не догонишь», — прошептала я и провалилась в темноту.
Я неслась вниз, и наконец перед моими глазами появился проблеск яркого света. Падение замедлилось, и я оказалась перед темной дверью. Но сквозь ее щели струился солнечный свет, и в его ярких лучах кружились вихри бесчисленных пылинок. Я осторожно открыла дверь и увидела, что стою на берегу громадного озера. Это было уже другое озеро. Его окружали высокие сопки, поросшие вековыми деревьями. В центре озера блестело ярко-желтое пятно, а над ним висело неправдоподобно большое солнце. Не отрывая взгляда от солнца, я пошла по узкому пляжу, покрытому крупными обкатанными камнями. Камни блестели на солнце, и от обилия света на глаза навернулись слезы. Они скатывались по щекам, а на их месте возникали новые. Я смотрела на озеро, на фиолетовые берега, на солнце и плакала. Вместе со слезами из меня выходили боль и отчаяние последних месяцев. Было ощущение, что в ярком солнечном свете скорбные мысли сгорают, а их место занимают другие — молодые и легкие.
Глубоко втянув живительный воздух, я посмотрела вдаль и увидела древнюю старуху. Она шла мне навстречу, и каждый ее шаг сопровождали удар бубна и перезвон колокольчиков, свисающих с диковинного плаща. На коричневой руке, сжимавшей бубен, виднелись затейливые узоры. Они двигались в такт бубну и, казалось, жили самостоятельной жизнью.
Старуха поравнялась со мной и, взглянув в глаза, спросила:
— Помнишь третье гадание?
В памяти появилась яркая картинка: Москва, Лялин переулок, старый двор. На скамейке — старуха. Ее ноги обуты в стоптанные пыльные ботинки, седые космы выглядывают из-под желтого вязаного шарфа. Стоп! Совсем недавно я видела подобный шарф. Но где? Мысли заметались, и вот уже перед глазами — Париж, аэропорт, высокий мужчина лет сорока. На его шее красовался желтый вязаный шарф. Мужчина курил и поглядывал по сторонам. Я решительно направилась к незнакомцу, и, заметив мое приближение, он радушно улыбнулся.
— Наверное, вы встречаете меня?
— Если вы — Маргарита Владимировна, то да!
Он протянул руку и представился:
— Морис.
— Очень приятно, Рита.
— Вы позволите называть вас Марго?
— Лучше Рита, я же не француженка.
— А как называют вас друзья?
— Самые близкие — Мариной.
— Когда-нибудь я назову вас так же!
Старуха ударила по бубну, и многочисленные колокольчики тревожно зазвенели.
— Вот-вот! И чего тебя туда понесло! Жила бы себе спокойно, ан нет!
— Морис! — прошептала я.
— Тоже мне фрукт! Сплошное гнилье!
Старуха плюнула под ноги и ударила в бубен. Затем еще, еще и еще! Резкие удары бубна походили на рыдания, звон колокольчиков — на поминальный плач. Мне стало страшно. Хотелось убежать, заткнуть уши, закрыть глаза. Однако что-то неуловимое, движущееся по старческой руке притягивало взгляд, и, смахнув слезы, я увидела клубок змей. Они ползли по левому запястью старухи и походили на вылезшие наружу вены. Вот одна из змей вынырнула из клубка и посмотрела в мою сторону. Из черных глаз потянуло холодом, и показалось, что мозг заполняют ядовитые испарения.
От ужаса я вскрикнула и схватила старуху за руку.