Александр Никонов
Предсказание прошлого. Расцвет и гибель допотопной цивилизации
Заправляя сифоны…
(вместо введения)
Мы же все очень грамотные, не правда ли? Мы прекрасно знаем, как все было…
Сначала человек произошел от обезьяны. Это случилось очень давно, даже старики не помнят, когда… Причем человек тот, новообразованный, был не один: на планете существовало несколько разумных видов. В результате жесткой межвидовой конкуренции один разумный вид уничтожил другой – кроманьонцы полностью вырезали неандертальцев. Война на уничтожение длилась несколько тысяч лет и закончилась победой наших предков. Вся дальнейшая история планеты – это история кроманьонцев, нас. И она не менее кровава.
После того как была поставлена точка в межвидовой конкуренции, война «отечественная» сменилась войной «гражданской»: топор войны начал свою селекционную работу уже внутри одного вида. Теперь конкурировали между собой расы и народы, языки и племена.
За десятки тысяч лет разные племена людей, спасаясь от геноцида конкурентов и перенаселения, уходя все дальше и дальше, постепенно заполнили собой все пространство планеты, все ее континенты. Кроме, естественно, негостеприимной Антарктиды.
Впервые появились люди в Африке, потом они заселили Малую Азию и юг Европы. Затем продвинулись на полуостров Индостан, в Восточную и Юго-Восточную Азию, откуда через Индонезию попали в Австралию, а по сухопутному мосту – в Америку. Сухопутный мост между континентами существовал, потому что уровень океана тогда был ниже: из-за ледникового периода часть воды была депонирована в гигантских ледовых шапках на полюсах.
Расселение происходило, как вы понимаете, «вслепую», без всяких карт – люди видели землю и шли по ней, все дальше и дальше. Планета была заполнена, а люди продолжали размножаться, и нагрузка на окружающую природу в конце концов возросла настолько, что случился экологический кризис: 90 % населения вымерло, потому что кушать стало нечего – охота и собирательство не могли больше прокормить расплодившееся человечество, которое попросту сожрало биосферу.
Нужно было переходить на другие технологии, с повышенным КПД. Поэтому на смену охоте и собирательству пришло сельское хозяйство. Теперь с одного квадратного километра земли можно было прокормить на порядки больше народу. Что вызвало новый демографический всплеск.
Там, где была необходимость в ирригации для повышения урожайности – в долинах больших рек, – начали образовываться особые структуры, решающие эту циклопическую задачу. Они назывались государствами. Государство в этом смысле – просто механизм, повышающий КПД землепользования и позволяющий втиснуть на ту же площадь большее число едоков.
Затем началась эпоха конкуренции социальных механизмов, то есть государств. Конкуренцию подстегивал прогресс – изобретение железа, колесниц, манипулярного строя… Все это повышало хищность социальных организмов и напоминало биологическую эволюцию – с появлением клыков, клешней, клювов…
Иногда прогресс тормозился: социальные структуры болели и даже умирали, атакованные вирусом варварства. Но общий путь наверх продолжался. Рухнул Рим, и Европа погрузилась в Средневековье, но цивилизационный факел подхватили арабы. Огонь разума порой сиял слабее, но никогда не гас совсем.
В конце концов размножившийся человеческий материал из самых передовых государств начал активно экструдироваться (выдавливаться) вовне – с помощью каравелл заселяя иные земли и вытесняя либо цивилизуя коренное, менее эффективное население. Это была эпоха Великих географических открытий.
Однако доплыть до других континентов – непростая задача! Для дальнего мореплавания были нужны развитая математика и астрономия. Прежде каботажные плавания, которые совершали древние египтяне, финикийцы, римляне и греки, осуществлялись «на глазок»: моряки просто шли вдоль берега, чтобы не затеряться в море. (Впрочем, в Средиземном и Черном морях не страшно было и затеряться: теряться там просто негде – в какую сторону ни поплыви, упрешься в берег). Но выход в открытый океан потребовал сферической тригонометрии и точных астрономических вычислений, секстантов и прочих астролябий, с помощью которых определялись координаты судна, в основном широта. А вот с долготой (удаленностью от берега по параллели) были большие проблемы. Их удалось решить только в XVIII веке. Тогда английский парламент обратился к нации с просьбой подсказать, как морякам в море определять долготу. Светлая мысль пришла некоему Джону Харрисону из Йоркшира, часовщику. Морякам помогло его изобретение – хронометр, окончательно закрывшее вопросы определения координат судна. А что такое хронометр? Это очень точная механика, прецизионная металлообработка, оптика для сборки мелких деталей механизма…