– Теперь надо город спасать, – сказала она сама себе и невольно рассмеялась. – Тоже мне Жанна д Арк! Что я могу? Как спасать?! – Лада вышла на середину комнаты и, сняв рубашку, подошла к зеркалу. Беспощадное отражение констатировало, в лучшем случае, пару лишних килограммов, что-то еще скажут весы. Последнее время Лада вела малоподвижный образ жизни, читала, писала, худела и набирала вес. Казалось, жизнь замерла, предоставив ее самой себе, и вдруг такое… – какой из меня воин? – она вспомнила, каким красавчиком являлся к ней Питер, и быстро оделась. – Я даже елку с прошлого года убрать не могу! – крикнула она в пустоту, специально громко, чтобы докричаться до того сумасшедшего рока, который возымел глупость втянуть ее в это дело. – Ив магазинах меня обманывают! И… и еще я веду беспорядочную половую жизнь! То есть вела, полгода назад. Очень даже аморально.
Лада прислушалась. Вселенная молчала.
– Ну, ладно, предположим, я пойду сейчас и поговорю с Ольгой, чтобы она что-нибудь сделала. Ок?
Ок, – громыхнуло с небес.
Глава 9
Из белых облака сделались серыми, как крысиные шкурки, целое полчище крыс. Вот они скомкались на краю горизонта, зажались в комок и вдруг раскрылись пружиной в полете, как гигантская белка-летяга. Ольга прорывалась к дому, настигаемая крысиной армией. Пятнадцать минут назад она отказалась работать с проклятым предсказанием, а теперь нужно было драпать.
«Ах, как это непрофессионально, следовало наобещать с три короба и уйти, не попрощавшись. Можно было попытаться получить аванс. А потом ищи-свищи, когда мы с Лешкой будем уже в Германии, где можно затеряться, сменить имена и внешность. Затаиться, пока о тебе не забудут. Питер погибнет? Ну, этого же можно уже и не узнать. Быстрей, быстрей! Главное, обогнать время, перепрыгнуть через колесо истории, а не служить белкой в колесе, не зацепиться за него одеждой, не очароваться его радужным блеском». Время поджимало, сдавливало тисками, заставляя все время бежать. «Бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте», – вспомнила она «Алису».
Все же было нормально – и полетело буквально из– за ничего после того как полгода назад она нашла и передала заказчикам то старинное копье. На ее взгляд, – так, ничего особенного, палка как палка. Зато заказчики не могли сдержать восторгов. Хотя дело-то было плевое, она почти ничего не предпринимала, буквально пошла по указанному ей адресу и отыскала его среди других ритуальных предметов, хранящихся в запаснике Музея религии и атеизма. Но вот потом, когда отдала, все и пошло наперекосяк, как будто талисман из рук выпустила: и братки, и Иннокентий Иванович, да и вообще непруха.
Машина остановилась. Ольга распахнула дверь, несколькими прыжками поднялась на третий этаж и влетела в квартиру. Все уже давно было собрано и отослано на вокзал. Она принципиально отказалась от самолета, где пришлось бы регистрироваться под чужим именем.
Алексея не оказалось дома. Охранника тоже не было. Возможно, они задержались по пути из школы. Ольга огляделась, соображая, не забыла ли чего-нибудь, когда прозвонил телефон.
Она вздохнула и взяла трубку.
– Что же вы меня подводите, дорогуша? – замурлыкал ненавистный баритон заказчика. – Так дела не делаются, я же вас предупреждал, что речь идет об очень влиятельных людях. А вы бежите, как крыса с корабля. Что это такое?..
– Я не бегу… – Ольга вздохнула, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия. – С чего вы взяли, что я бегу? Я просто не могу выполнить эту работу, – она закурила. – Я не историк. Поймите, я даже не знаю, где копать. Это не мой профиль. Я же вам сразу дала понять, что ничего в этом не смыслю. А вы убили Леночку за то, что я отправила вам отчет о сожжении Медведева. Но откуда я могла знать? Я дала задание, человек что-то перепутал, может, там было несколько Медведевых! Как я могу вести дело, в котором ничего не смыслю?
– Дурные подчиненные есть у всех. Их надо наказывать. Какая разница, одного или другого? Главное, что мы друг друга понимаем. А если завтра рухнет Питер, жертв будет не в пример больше, и ваше, с позволения сказать, издательство погибнет. Ваше издательство, кстати, оно уже наше. И все, кого вы хоть сколько-нибудь любите… Короче. Меня не интересуют бабьи истерики. Скажу больше, мои партнеры отзываются о вас как об очень сильной и умной женщине. И они считают, что вы что-то знаете о гибели Питера, но почему-то не хотите поделиться информацией. Действительно знаете?