Я так и сидела. Минуту, две, больше…, не знаю, а потом что-то неуловимо изменилось. Зазвучала необыкновенная музыка. А вместе с ней пришло успокоение, даже некое подобие счастья. Я слушала завораживающие звуки, которые, как казалось, звучали отовсюду. Нежность, предвкушение, надежда на лучшее — вот что пришло вместе с ними. А перед глазами возникали картины балов, дуэлей, магических поединков, поцелуев… Откуда? Как музыкант смог вплести в свое творение так много? Это просто звуки, игра моего воображения.
— Правда, так ты сумасшедшая?
— Нет!
— Почему сидишь здесь?
— У меня нет выбора.
— Твое место там. Иди.
— Почему?
Вопрос, оставшийся без ответа. Да и зачем отвечать на пришедшие из ниоткуда мысли-слова? Я уже все решила.
Я поднялась, расправила юбки, тряхнула головой, подставляя лицо свежему дыханию ветра. Пусть горит все в пламени, пусть рушатся мосты — но я буду там! У меня нет выбора. Либо я иду сейчас, зубами и когтями вырываю себе право на место под солнцем, либо я уже никто. Вперед, только вперед. Безразлично, что там. Просидеть всю свою жизнь, а потом корить себя?
Нет!
Первые шаги самые тяжелые. Дальше проще — просто двигайся вперед. Неожиданное препятствие — толпа, заворожено наблюдавшая танец. Я обошла ее полукругом. Не понимаю: что такое обычный танец, по сравнению с этой божественной музыкой? Почему никто из зрителей не ощущает того, что чувствую я? — Снова загадки, набившие оскомину за этот вечер. Нет времени думать. Ноги сами несут вперед. Такое чувство, что внизу алая дорога. Она и показывает мне путь в неизведанное.
Я вышла на свет. Кое-кто из зрителей наверняка подметил это.
— Что она делает здесь? Танец только для достойных.
Все равно. Их мысли и чувства не имеют значения. Есть только я и невероятная музыка, ведущая одинокую фигуру.
Музыкант ловит мой взгляд:
— Кто ты?
— Я это я.
— Тебе здесь не место. Уходи!
— Нет! Ты такой же, как они — глядящий, но не видящей истины. Пусти меня! — со злостью, с отчаянием: до финиша два шага, я должна дойти.
— Почему ты здесь?
— Музыка.
Менестрель отступает, позволяет пройти. Получилось. Был дан правильный ответ.
Еще два-три шага — я врываюсь в строй. Не знаю, кто есть кто. Лица расплываются, а вот эмоции нет. Я впитываю их: недоумение, зависть, безразличие… так естественно, как будто делала всю жизнь. И танцую. Это не обычные па, повторяющиеся из танца в танец. Я соединилась с музыкой. Она звала меня. Я стала рабой звуков, а остальные — люди-тени — уже моими слугами. Счастье захлестывало, придавало нечеловеческих сил. Переходы, прыжки, волны…
В какой-то момент я закрыла глаза, остановилась и подняла руки над головой. В небо взлетели яркие огоньки — последний аккорд танца…
Выбор есть всегда…
6. Цветень — последний весенний месяц.
7. Духи — в данном случае используется как ругательство.
8. Цер — один из основателей Киринеи, известный тем, что мог делать три дела одновременно.
9. Демон — еще одно ругательство.
10. Массандра — смесь вальса с кадрилью.
11. Каравелла — медленный танец с одним партнером, в котором встречаются элементы сальсы, танго и фокстрота.
Глава 2
— У тебя нет выбора, красавица.
— Простите.
— Ты пришла, что бы задать вопрос, красавица, я жду…
Со времени вечеринки у Стефалей прошло пять дней. Тогда я стала королевой последнего весеннего бала, одним танцем вернула все потерянные ранее позиции. Теперь ежедневно меня приглашали на пикники, прогулки на лошадях, охоту. Я и раньше особо не скучала, но в эти дни меня буквально преследовали.
Еще недавно я бы с головой ушла в эту жизнь: флиртовала б с герцогами и графами, подкалывала соперниц, особо усердствовала в отношении Катрин. Хотя…, Катрин я и так не забыла отомстить. Воспользовалась ее собственным оружием — сплетней. И нашептала несколько слов ее брату. Этот прием, конечно, немного не в моем вкусе, но Олин после бала ходил за мной по пятам. Грех не воспользоваться случаем.
Но все же что-то изменилось. Нет, мир остался прежним: все та же зеленая трава, несмолкаемые пикировки с сестрой, озабоченная только положением рода, мать. Но меня преследовали вопросы, в голове рождались странные мысли. Джензбург… да он больше всех интересовал меня. За прошедшие пять дней я видела его всего однажды. Безукоризненно вежливый, он приехал в наш замок. Помню беготню слуг, старавшихся предугадать все его капризы, крик Кресты, обнаружившей пятно на любимом платье, льстивые приветствия матери… А потом я смотрела на Карла и ощущала невероятный стыд за родных, за саму себя. Простой разговор: