– А ваш друг, он кто? – поинтересовалась Анастасия Павловна.
– Санька? Он вырос в деревне, родители у него сельские труженики, в семье трое детей, но он младший. Он парень хороший. Не прижились уроки этикета, вот он и комплексует.
– Дуй в душ, интеллигент, не чего тебе меня комментировать. Какой родился, такой и пригодился. Не слушайте Вы его, я стесняюсь только у незнакомых людей, а мы с Вами почти друзья. Вот выпьем чаю и скрепим узы дружбы. Я же всю свою жизнь прожил в деревне и не был нигде. Потом училище, а летом опять в деревню, родителям помочь, а вот получил предписание, думаю надо поехать куда-нибудь, а одному страшно в первый раз, вот я Костю и соблазнил. Девушек у нас пока нет, жениться не успели.
Оля вышла в домашнем халатике и с волосами, собранными в хвост, почти сразу из душа вышел Костя, а Анастасия Павловна с Санькой уже почти накрыли на стол. За разговорами и чаем с хозяйкой прошел их первый вечер в Питере. Оля обещала каждое утро заезжать за ребятами и показать всё, о чём знает сама. Днём они гуляли втроём, а вечера Оля проводила с Костей. Потом он провожал её домой и возвращался на постой. За день до отъезда, Оля пригласила Костю в гости, чтобы познакомить с родителями. Это знакомство запомнилось обеим сторонам надолго. После знакомства, Костю пригласили к богато накрытому столу. Начались вопросы о нём, его родителях, об отношениях с Ольгой. Костя ел мало, от спиртного отказался.
– Простите, наверное, это нужно было сказать сразу. Я люблю Вашу дочь и прошу у Вас её руки. Оля хочет окончить институт, я её не тороплю, я подожду, – выпалил Костя.
В комнате наступила тишина, прошло секунд десять, прежде чем отец Ольги заговорил.
– Ты ждёшь, что я позволю увезти свою единственную дочь к чёрту на кулички добровольно? Дам согласие и порадуюсь родству с тобой? Кого ты возомнил? Что у тебя есть, чтобы обеспечить мою дочь или ты рассчитываешь на приданое? Откуда ты вообще взялся на нашу голову? Ольге еще год учиться и женихов, не в пример тебе, достойных много. Если любишь, не ломай девочке жизнь, служи там, куда направили, а надумает она ехать, как декабристка – возврата не будет. Будете жить в любви и нищете, вот и посмотрим, насколько хватит этой любви. Запомни дочь – возврата не будет.
– Зря Вы так Евгений Петрович. Сейчас профессия военного с маленькой зарплатой и неустроенным бытом, конечно, не идёт ни в какое сравнение с банкирами, но так будет не всегда, так не должно быть. Какой бы страна не была, ей нужна армия. У меня есть цель, есть профессия, есть семья, которая мне в трудную минуту поможет и поддержит. Олю я не тороплю, у неё свои права, а Вас мне просто жаль. Вы даже не спросили, согласна ли Оля. Может она против моего предложения, а Вы уже рубите все концы. Не о судьбе дочери Вы сейчас думаете, не о её счастье, Вас просто не устраивает мой статус, так сказать я, не выгодная для Вашей дочери партия, – говорил спокойно Костя, хотя внутри все кипело.
– Ты будешь еще мораль мне читать, голодранец. Кому ты нужен, мышь церковная?
– Знаете, это уже слишком даже для меня, невоспитанного и нищего сибиряка. Вы ведёте себя так, как будто я к Вам прямо с помойки на чай напросился, – сказал Костя, вставая из-за стола. – Извините, если испортил Вам аппетит, – и, не прощаясь, вышел.
Оля догнала его в подъезде, просила ехать к бабушке и обещала сама приехать туда через час.
– Скажи, папа, с чего ты так завёлся? Костя прав, ты ведь даже не спросил: согласна ли я? К чему ты затеял этот театр, чтобы в моих глазах унизить его? Ты сам давно разбогател? А позволь спросить: как? Непосильным трудом или умом? А теперь постарайся вспомнить и представить, как тебя, простого инженера, дед принял так же, как ты Костю. Где бы ты сейчас был «богач»? Дедушка был, не в пример тебе, любящим отцом и хорошим дипломатом. Не проще было бы сказать: – «Извини парень, я против ваших отношений»? Я люблю Костю, а ты только что разрушил мою жизнь. Если он не придёт до своего отъезда, я тебе сегодняшний обед не прощу. Поеду к бабушке, когда вернусь, не знаю, – закончила свой монолог Оля.
Анастасия Павловна уже знала от Кости обо всём, что произошло в квартире сына, Оля добавила то, чего не знали они оба.
– Анастасия Павловна, я все понимаю, он отец и хочет видеть дочь счастливой. Только зачем унижать, оскорблять человека, которого ты видишь впервые, о котором ничего не знаешь?