— Ты чем слушала, Надь? Мы час проговаривали план. Я у тебя раз пять спрашивал, всё ли ты поняла. Что ты мне отвечала? «Да, пап, ясно». Ладно, повторю последний раз! Если бы они все нас увидели, то я более чем верен, подняли бы шум, его бы услышали сторожа, у которых слух острее, чем у кошки, и наша внезапность пошла бы на спад, — король выдохнул, смиряя некую раздражительность от волнения, и перевёл тему:
— Дранг сказал, что действие заклинания недолгое. Они проснуться через часа два и им надо объяснить, в чём дело. Андрей, ты останешься с тётушками. Не спорь! — император мигом пресёк все возражения, увидев, как сын надулся, собираясь высказаться по этому поводу. — А ты, — это было обращено к принцессе, — от Сашки не на шаг, ясно?
От этих слов Надежда так опешила, что даже не успела возмутиться тому, что её до сих пор считают за маленького ребёнка, постоянно нуждающегося в опеке. Оказывается, отец переменил своё мнение о восточном царевиче гораздо быстрее, чем все успели заметить.
Но тут настала тишина. Без каких-либо команд, следуя чётко обговоренному плану, двое солдат вышли в открытую магией Дранга дверь. Через несколько минут они вернулись, с окровавленными мечами в руках.
— Чисто, государь, — шёпотом о рапортовал один из них Эдану, — поблизости никого нет. Стража перебита. Император кивнул, после чего, дождавшись знака, воины постепенно стали покидать подземелье.
Не прошло и часа, как замок заполнился криками, звоном оружия и рёвом чудищ, которых это нападение застало врасплох. Спланированная атака людей оказалась для них неожиданной, что вскоре дало о себе знать. Число солдат Коры быстро сокращалось. Самой же ведьмы нигде не было.
Вонзив меч в грудь врага, Баш огляделся, собираясь с духом и давая поутихнуть дикой боли в ране. Его грызла тревога, росшая с каждой минутой. Его мысли рисовали самые разные варианты того, где могла находиться Мария, но мало какие его утешали.
Он бросился вверх по лестнице, на этаж, где находился тронный зал. Коридор там был длинным. Двери в тронный зал были закрыты. Тут на пути второго императора вырос зверолюд с головой барса. Король смотрел на него снизу-вверх, но от этого его пыл только возрос. Завязался поединок.
Удары противника были мощными и тяжёлыми, но Баш умудрялся либо уворачиваться, либо бить в самые уязвимые места. Чудище злилось, что не может расправиться с человеком. И эта злость сыграла против короля. Изловчившись, зверолюд отбросил противника к стене. У Баша от одного мощного удара выбило дыхание, а спина громко хрустнула. Рухнув на землю, Баш с трудом уселся, облокотившись спиной о стену, и как раз в тот момент, когда зверолюд подошёл к нему. Он дико, ухмыляясь, поднял мужчину за плечи, вновь приложив о стену. Баш застонал от боли в затылке. Он плохо видел морду врага, но сквозь туман дурноты, он услышал насмешливые слова:
— Несчастный, не связывался бы ты со смертью. Жизнь коротка, говорю тебе я. И так же говорила моя госпожа, превращая твою жену в камень.
Услышав эти слова, император поднял ошеломлённый взор на противника. Ужас в его глазах, сдавивший бы сердце любого, кто его видел, только повеселил зверолюда. Он отвлёкся от мыслей об убийстве. Но в следующий миг, дикая ярость, охватившая короля, вылилась наружу. Вынутый из голенища нож вонзился зверолюду под сердце, а потом в горло. Глаза императора пылали. Подняв меч, он стал наносить удары любому встававшему ему на пути чудовищу, и все падали, получив смертельные раны.
Наконец, Баш заметил на лестнице тень. Он мгновенно понял, кто это, и ринулся вдогонку, снедаемый жаждой расправы. Но тень ведьмы всё не останавливалась, пока не привела короля на некогда бывший просторным балкон, с которого открывался вид на столицу. Сейчас от него осталась только серая потрескавшаяся и обваленная с краёв и снизу платформа без перил, под которой, у подножия каменного острова, служившего фундаментом замка Чаяния, высились большие валуны, омываемые водами озера. Оглядевшись и не увидев ведьмы, император закричал не своим голосом, полным яростной ненависти:
— КОРА!!!
— Зачем же так кричать?
Баш обернулся, пожирая колдунью пылающим взором и изо всей силы сжимая меч в руке.
— Я здесь…
— Ты… — прошипел Севастьян, — И ты ещё смеешь мне в глаза смотреть, ведьма. Я убью тебя!
— Вперёд, мой король, — обворожительно улыбнулась та, из воздуха доставая меч себе. Баш кинулся на неё, но ведьма исчезла. Он обернулся — она стояла за спиной, всё так же улыбаясь. Ярость короля усилилась, и, увидев это, колдунья наконец стала биться.
Её рука была легка и проворна, а удары — искусны и точны. Башу попался на этот раз достойный противник, почти не уступающий ему в умении. Они бы долго ещё дрались, если бы не неверность выбранной ими площадки. Поглощённые боем, они не услышали, как платформа балкона под их ногами стала трещать. Баш на мгновение отвлёкся, услышав крик. На балкон выбежала Надя, за ней — Саша и Володар.
В следующий миг плаформа под ногами короля и ведьмы обрушилась, Баш повис, держась одной рукой за край, а за другую его схватила Кора, глаза которой, перед лицом смерти, утратили тот безумный блеск, коим наделяет своих слуг Тьма.
Ещё когда отец исчез из виду, принцесса собралась броситься туда, но дядя задержал её на месте, заметив, что платформа держится на честном слове и сама сейчас обвалиться. Володар стал судорожно придумывать, как быть, но тут и эта часть рухнула вниз. Раздался душераздирающий вопль Коры, прервавшийся, когда тело ведьмы упало на скалы.
— Нет, папа…
Надя, рыдая, опустилась на колени, будто обессилев. Александр и Володар застыли, с трудом воспринимая тот факт, что Севастьяна больше нет и что день, ставший триумфом, превратился в день траура. Князь сокрушённо покачал головой, слушая рыдания племянницы, которую старался успокоить Александр. Но тут…
Володар, будто что-то услышав, подошёл к краю обрыва и тут же лёг, протягивая кому-то руку. В следующую минуту на платформу вылез чуть живой от только что произошедшего Баш, который, после обвала, умудрился зацепиться за какой-то уступ, а потом залезть обратно. Увидев отца, Надя бросилась обнимать родителя, позабыв про всё на свете. Баш же нашёл в себе силы только улыбнуться. Но душа его сейчас не ощущала ничего, а сердце разрывалось от боли.
Все четверо покинули балкон, под которым, на скалах королевского острова нашла свою смерть ведьма Кора из Обена. Тело колдуньи превратилось в пепел, кровь залила камни. И те камни, что она окрасила, с тех пор имели бурый цвет.
Глава 21. Чудеса
На этаже, где был тронный зал, было мало людей. Несколько солдат и Евдокия весело разговорившая Эданом. Они, кажется, забыли обо всём на свете. Дранг стоял за спиной императрицы, прислонившись спиной к стене и с меланхоличным спокойствием глядя по сторонам. Его взгляд наткнулся на четверых сошедших с лестницы. Но, если у князя, принцессы и царевича настроение было приподнятое, когда они объявили о гибели Коры, то лицо Баша сохраняло каменную безэмоциональность, а глаза его были затуманены болью. Маг насторожился, поняв причину скорби императора.
Баш подошёл к дверям в тронный зал и остановился в нерешительности. Володар заметил, что происходит с другом и подошёл ближе, но спросить ничего не успел. Второй император толкнул двери. Те открылись ровно настолько, что туда мог пройти один человек. Император вошёл в зал, за ним — князь. Володар не понял, что случилось, пока Баш не бросился вперёд и остановился у мраморной статуи, стоявшей посреди зала. Князь, подойдя ближе, обомлел. Это была Мария.
Мария долго ничего не видела. Она пребывала в некотором забытьи, пока её сознание не вернулось. Открыв глаза, она поняла, что находится не в своём мире. Не было никаких ощущений, кроме безграничной лёгкости. Под ногами был песок. За спиной на многие мили вниз простёрлась бесконечная пропасть. Перед глазами были золотые врата, за которыми находился прекрасный сад. Верхушки деревьев, высившиеся над стенами сада, источали приятный свет, а от цветов и плодов на их ветвях исходил аромат, который не встретить в нашем мире. Императрица поражённо застыла на месте.