- Об этом не беспокойся, - ответила Дивния, - когда ты сможешь вернуться, для них пройдет немного времени, всего неделя.
- Почему? В Леллии время движется с другой скоростью?
- Нет, скорость времени там практически та же, что и на Земле, - ответила мне Дивния, - но я настрою переход не только в пространстве, но и во времени, просто с небольшой погрешностью. Ну что, ты готова?
- Что, прямо сейчас? – спросила я. - Но вы же говорили про какой-то Дивный день? Кстати, что за день такой?
- Это день, посвященный мне, поэтому он так и называется – «Дивный». И он сегодня.
Я смотрела на нее во все глаза и не знала, что мне еще сказать. Дивния, видя мою растерянность, ободряюще улыбнулась и протянула мне руку, которую я неуверенно приняла.
- Ну что ж, пойдем, - просто сказала она. - Хотя, давай я сделаю тебе небольшой подарок. Она окинула меня взглядом, а потом сделала какой-то жест над моей головой. И… ничего не произошло! Во всяком случае, так мне показалось. После она развернулась и пошла в сторону, противоположную той, с которой я пришла. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней, тем более что она все еще держала меня за руку. Пройдя несколько шагов, Дивния остановилась, отняла свою руку и сказала мне:
- Все, дальше ты идешь сама, - увидев, как испуганно расширились мои глаза, произнесла: - Ничего не бойся! Я уверена в твоих силах! И еще, в Леллии у тебя найдутся помощники.
«Да, мне бы ее уверенность!» - Подумала я. Вдохнув полную грудь воздуха как перед прыжком в воду, я шагнула вперед.
Глава 3
В тот же миг окружающая действительность стала расплываться, а потом вообще превратилась в переливы разноцветного тумана. Преодолев желание зажмуриться, я продолжила движение вперед. Постепенно туман стал рассеиваться, и до меня начали доноситься какие-то звуки и шумы. Сначала тихие, невнятные, потом громче и отчетливей, пока я не смогла различить обрывки чьих-то разговоров. Я замедлила движение, поколебалась, сделала еще пару шагов, и неожиданно оказалась на большой залитой послеполуденным солнцем площади, на которой находилась немаленькая такая толпа народу!
Здесь явно что-то праздновали, так как площадь была щедро украшена гирляндами цветов. Они спускались с балконов зданий по периметру, обвивали лестничные перила крылечек и фонарные столбы. Да и люди, судя по всему, были одеты празднично – многоцветно, у многих на груди были приколоты небольшие букетики, у женщин цветами были украшены замысловатые прически. «Хотя, кто их знает? - подумала я. – Может у них принято так ходить каждый день?»
В эту самую минуту прямо передо мной какой-то худощавый рыжеволосый мужчина, одетый в белую хламиду как священнослужитель или жрец (почему-то именно это сравнение пришло мне в голову), производил какие-то манипуляции с большой, похоже, золотой округлой чашей, которую держали двое парней, похожих на его помощников. Жрец (назовем его так) проводил над ней руками и произносил какие-то непонятные для меня слова, потом воздел руки вверх и воскликнул что-то громче. Парни развернулись и выплеснули содержимое чаши… прямо на меня! Я взвизгнула от неожиданности и невольно отпрыгнула назад, но все равно меня обсыпало лепестками цветов и какой-то переливающейся пудрой, а именно это и находилось в чаше! Парни явно не ожидали увидеть меня здесь, потому что вылупились на меня как на восьмое чудо света. За ними тоже сделал и жрец, а постепенно и вся площадь. Неизвестно сколько продолжалась бы эта сцена под названием «Море волнуется три, морская фигура на месте замри!», если бы у меня от пудры не зачесалось в носу, и я не чихнула. Большинство народу тут же «отмерло» и одновременно загомонило. И вот что странно – я не смогла разобрать ни словечка! Они явно говорили на незнакомом для меня языке!
- Ой, мамочки! – пролепетала я. – Что же я буду делать в чужом мире и еще и без знания языка?!
Здесь настала очередь жреца отнестись ко мне с еще более возросшим вниманием (хотя, куда уж с большим!). Он приблизился и что-то сказал мне, указывая за мою спину. Я посмотрела на него несколько мгновений и повернулась. Так, что и требовалось доказать! Никакого парка позади меня уже, конечно, не было, зато обнаружилась статуя какой-то смутно знакомой мне женщины. Приглядевшись, я опознала в ней Дивнию! Я подошла к статуе ближе, потом на всякий случай обошла вокруг и, естественно, назад к себе домой не вернулась! Покосившись на жреца, который взирал на мои действия с сосредоточенным лицом, поддалась внутреннему ощущению и прикоснулась к статуе рукой. Тут до меня дошло, что весь этот фейерверк из чаши предназначался ей. Ужаснувшись, а вдруг я нарушила какой-то очень важный ритуал, вслух произнесла: