О семье я пока старался не думать. Что там меня ожидает? И ведь не скажешь: «Дорогие мои, я тут у эльфов загулял да наемником подработал!» «Дурку» никто пока не отменял, да и участливые доктора с молчаливой поддержкой двух, а то и более шкафообразных мордоворотов меня не прельщали. Что выдумывать и что рассказывать, я решительно не представлял. Ладно, будет день — будет пища. Сначала надо дожить до того момента, когда появится шанс, а потом уже решать вопросы по мере их поступления.
Сопровождавшие ребята-эльфы вызывали у меня восхищение. Уж на что бойцы роты разведки умели ходить, но и им было далеко до этих! Да, в лесную стражу лохов не берут! Если повстречаются люди незнающие, то и не заметят ничего! Я уже не говорю об абсолютной бесшумности их передвижения. В своих камуфляжах (во всяком случае, именно так я расцениваю их одеяния) они совершенно не видимы среди деревьев. Только иногда краем глаза различаешь, как качнулась ветка. Да и то не понять, качнул ли ее ветерок, заблудившийся среди деревьев, или же она отведена рукой идущего остроухого рейнджера. Разговорчивостью они не отличались. Предпочитали объясняться жестами. И во время передвижения чирикали и свистели как птички, ей-богу! Я, конечно, так сливаться с лесом не умею, но по скорости движения и по бесшумности им не уступал. Мне кажется, что они это оценили. Во всяком случае, отношение ко мне стало на третий день более дружелюбное.
Мы стали приближаться к границе леса. Появились следы пребывания здесь людей. Нет, не те следы, которые мы привыкли видеть в наших лесах. Никаких целлофановых пакетов, пластиковых и стеклянных бутылок. Не было окурков сигарет и использованных презервативов. Это были следы иного рода. Вырубка деревьев! Эльфы деревья не рубят. Это для них святотатство! Если им надо что-то от леса, то они просят, и лес им это дает.
Эльфы никогда не разжигают костер где попало. Они просят травку расступиться, мох отползти и корни раздвинуться. Огонек они разводят маленький и бездымный. Каждый раз, когда мы уходили с места ночевки, от костерка не оставалось и следа. Всякий раз стражник тщательно исследовал место, где мы ночевали. Все следы, даже те, на которые никто бы не обратил внимания, удалялись.
Здесь же кострища были видны за версту! Для моих спутников это было как серпом по известному месту. Они, похоже, страдали физически от этого зрелища. Кажется, я начинаю понимать, почему они относятся к людям недоброжелательно. А как относиться к тому, кто причиняет тебе боль? Мазохистов прошу не беспокоиться!
Вот впереди появился Хорнаэль, командир группы моего почетного эскорта.
— Нам дальше нельзя, Сергей. — Хорнаэль виновато улыбнулся. — Дальше — владения людей. Туда ты должен идти один.
— Я понимаю! — Очень жаль было расставаться с ними. Привык, однако! — Как я узнаю, что можно вернуться?
— Этого я не ведаю. — Эльф пожал плечами. — Наши маги смогут связаться с тобой. Это они умеют. Тебе идти туда! Через день ты выйдешь к поселку лесорубов — Трогару. Скажешь, что отстал от каравана. Это обычное дело. Дальше сам справляйся. Удачи!
Хорнаэль вскинул руку в приветственном салюте и исчез среди деревьев. Ну что, Бог не выдаст, свинья не съест! Поехали!
Кто-то спросит: а что, в эльфийский лес нет нормальной дороги? Зачем надо было три дня топать по лесу?
Есть дорога! И очень неплохого качества, надо заметить. Почему не воспользовался? На то есть две причины.
Первая: дорога эта ведет в Маривию. То есть мне надо было бы сделать очень большой крюк, чтобы добраться в Тарог. Дороги в Тарог не было из-за несколько напряженных отношений между эльфами и Маркусом IV, королем Тарога. Эта напряженность возникала в результате варварской (по мнению эльфов) рубки деревьев. Иногда дело доходило до браконьерства. Лесные девы, а по мне, так это дриады, или как там их называют, жаловались эльфам. Эльфы очень оперативно реагировали и вылавливали таких деятелей в процессе рубки. Наказание следовало незамедлительно. Горе-дровосеков стригли наголо, снимали с них, сердечных, порты и сажали в муравейник. Муравьи, конечно, галопом мчались выяснять, кто рушит их родной дом. Ну, сами понимаете, когда они обнаруживали голый зад, то радовались ему, как родному, и очень старались, чтобы зад это понял и оценил. По второму разу пока никого не ловили, но время от времени появлялись новые желающие найти на свой зад приключение.