Не успела я прийти в себя, как на следующее же утро в доме появилась портниха, обслуживавшая весь местный бомонд. Высокая, подвижная, худая, она представилась Ариной и сразу же завоевала мое расположение вопросом, какие именно фасоны и ткани я предпочитаю. Внимательно выслушав новую клиентку и обсудив эскизы и детали, женщина сняла мерки, сообщила, что появится для примерки уже через три дня, и удалилась.
— На моей памяти, это самое недолгое общение с портнихой, — хихикнула присутствовавшая в комнате Эльза. — Ты из ненормального мира, Вера.
Я пожала плечами:
— Мир как раз нормальный. Я — нет. Не люблю тратить время на пустяки.
— Красивая и качественная одежда — это не пустяки, — уверенно заявила собеседница и в отместку заставила меня читать какой-то модный журнал с кучей терминов и подробным описанием нарядов. Не скажу, что грамота этого мира давалась мне с трудом, но над одной небольшой статьей я просидела около часа, тщетно пытаясь вникнуть в написанное и заодно понять назначение различных деталей одежды.
После отъезда мужчин Эльза открылась с новой стороны. Оказалось, что она — жуткая трещотка, если начнет что-то рассказывать, то может долго не останавливаться. С другой стороны, я таким образом выудила из ее словесного потока и полезную информацию.
— Вера, а у вас уже было это? — как-то раз поинтересовалась чуть ли не трагическим шёпотом жена эльфа, сидя у камина и доедая уже третий пончик.
— У кого «нас» и что «это»? — уточнила я, закрывая учебник по географии для младших школьников.
— Ну это, — мучительно покраснела собеседница, — супружеские обязанности…
Подавив смешок, я покачала головой. Какие здесь все деликатные, когда не надо…
— А у нас было! — торжественно начала Эльза и сразу же сникла. — Правда, он так всё делает… Будто провинность какую отбывает… И не смотрит на меня. Совсем. Я ведь не уродка, а он… Ой, Вера, прости… В общем, не знаю я… Думала, что со мной он забудет обо всем, что я сумею… А получается… Знаешь, я слышала до свадьбы, мол, они оба, что твой, что мой, на науке повернуты, что им ничего другого не надо, что его отец жениться заставляет, не верила. Зря, наверное…
Действительно, зря. Лориан не похож на сумасшедшего ученого, но как по мне, если человека не любишь, то и «обязанности» будешь выполнять через силу.
Мужья приехали через пять дней, на шестой, в обед. Счастливая супруга радостно повисла на уставшем эльфе, мы с Димирием вежливо и отстранённо кивнули друг другу.
За обеденным столом молча поглощали каши, салаты и закуски. Я набивала желудок, не чувствуя вкуса. Как-то неправильно началась семейная жизнь, что у меня, что у Эльзы. Наверное, надо было тщательней свои желания формулировать.
— Вера, вы действительно слышите бога лжи? — закончив обедать, поинтересовался муж.
— Да, — кивнула я.
— Любопытный какой. Сам наследника до своих пятидесяти лет заделать не мог, — проворчал раздраженно старческий голос, — и теперь всё с книжками в обнимку спит, а туда же — нет, чтобы с женой постель делить, о чуши всякой спрашивает! А кто дальше всем управлять станет? Прервется ведь род!
— Вы не интересовались, зачем он всё это затеял?
Я снова кивнула:
— Интересовалась. Насколько я поняла, целей несколько. Одна из них — наследник рода.
— Чьего рода? — вмешался внимательно слушавший нас с Димирием Лориан.
— Этого, графского.
— А я… — мужчина запнулся, мне показалось, что не будь рядом Эльзы, продолжение фразы звучало бы: '…тут при чем', но воспитание оказалось сильнее эмоций. — …для чего ему?
— Какие же все любопытные, — хмыкнул голос. — Напомни ему, что я — бог лжи. Он, дитя несмышленое, точно поймет, когда я ему совру?
— Боюсь, ответа не будет, — развела я руками, начиная порядком уставать от роли ретранслятора. — Он просил сообщить, что бог обмана не всегда обязан говорить правду.
Мужчины выразительно переглянулись, потом граф осторожно уточнил:
— Вы хотите сказать, что он сейчас здесь?
— Илиза. Так звали его первую любовь. Вслух скажи. Или хочешь до конца жизни под присмотром в психушке сидеть?
То есть психушки здесь существуют?
— Здесь — нет, я тебя на Землю верну, прямо в 'жёлтый дом', - начиная раздражаться, пообещал собеседник.
— Илиза. Вашу первую любовь звали Илиза, — выдохнула я. — И поверьте, никакой радости от общения с вашим дальним родственником я не испытываю.
Тихое хихиканье дало понять, что богу мои чувства неинтересны.
Граф нахмурился: