Предсказания о череде войн ХХ века.
«После убийства короля и королевы (Александра и Драги Обреновичей) к власти придут Карагеоргиевичи. Тогда мы начнем войну с турками. Четыре христианских государства нападут на Турцию, и наша граница пройдет по реке Лим. Тогда мы, наконец, отвоюем Косово и отомстим за него».
«Вскоре после этой войны, – продолжал Тарабич, – начнется другая, большая война, в которой прольется много крови (имеется в виду Первая мировая война). Если бы та кровь была рекой, ее течение легко покатило бы трехсоткилограммовый валун. С другой стороны реки на нас нападет могучая армия, втрое больше нашей… Они разрушат все на своем пути. Они продвинутся глубоко в наши земли. Для нас наступят тяжелые времена. Наша армия почти уже сдастся, но неожиданно во главе ее встанет умный человек на черном скакуне и воскликнет: «Вперед к победе, народ мой! Вперед, братья сербы!» Наша армия воспрянет. В ней проснется боевой дух, и она прогонит врага обратно за реку…»
Первая мировая война началось после убийства сербским националистом наследника австрийского престола. Австро‑Венгрия объявила войну Сербии, эта война быстро переросла в мировую, в которой участвовало 32 страны. Австрия продвигалась вглубь Сербии, захватывая все новые территории, пока во главе сербов не встал генерал Александр Мишич («умный человек на черном скакуне»). Благодаря его полководческому таланту сербы сумели оттеснить австрийцев за реку Дрину.
Далее Тарабич предсказывает события Первой мировой войны: «Потом с севера на нас нападет еще более крупная армия. Наша земля опустеет. Многие из нас умрут от голода и болезней. Три года Сербия проживет в полном мраке. В это время наши разбитые войска будут за границей, в месте, окруженном морем. Там их будут кормить и лечить заморские друзья. Когда их раны заживут, они вернутся домой на кораблях. Они освободят Сербию и все страны, где живут наши братья». Исторические факты: с севера на Сербию напала Германия и нанесла сокрушительный удар. Остатки сербской армии бежали на греческий остров Корфу, там сербы набирались сил и проводили реорганизацию войск. Затем сербская армия прибыла в Салоники, где соединилась с войсками союзников. После тяжелых боев Сербия была освобождена и объединилась с другими славянскими народами – хорватами и словенцами. В период немецкой оккупации многие сербы погибли от голода и болезней.
Тарабич предсказал смерть своего летописца – священника Захарича (в 1918 году) и гибель на войне двух его внуков. Пророчество сбылось.
Сербский предсказатель оставил пророчество о начале Второй мировой войны: «Вся Европа окажется под властью нечестивых (нацистов). Россия не сразу вступит в войну; когда же злая армия (фашистская) нападет на нее, русские дадут отпор. На русском троне тогда будет красный царь (так Тарабич назвал Сталина)». Тарабич предрек, что русские вместе с союзниками уничтожат армию «нечестивых» (фашистов), а среди сербов появится «голубоглазый человек на белом коне и с яркой звездой во лбу» (имеется в виду коммунист Иосип Броз Тито), который «соберет могучую армию и освободит оккупированный Белград». В мае 1945 года СССР и армии союзников – США, Великобритании и Франции – разгромили фашистскую Германию, а коммунист Тито въехал в Белград на белом коне и сделал королевский дворец своей резиденцией. Югославия стала коммунистической страной.
«Мир, который установится после кровопролития, будет не более чем иллюзией…»
Тарабич всегда с теплотой отзывался о русских, называя их «православными братьями», которые всегда приходили на помощь народам Югославии. Но предсказывал он и то, что отношения между странами ухудшатся: «Голубоглазый человек со звездой во лбу порвет многолетнюю дружбу с нашими православными братьями русскими. Великий раздор возникнет между нами и русскими. Кровь прольется на нашей земле. Но раны быстро залечатся, и мы снова станем друзьями с русскими, но не искренне, а только формально». В 1948 году Тито отказался выполнять распоряжения И. Сталина, и отношения между двумя государствами стали враждебными. После смерти Сталина в 1953 году СССР возобновил дружеские отношения с Югославией, но холодок недоверия и отчужденности остался.