Тогда она уволена. Светлана проводит, — твердо произнес я, прошел и сел во главе стола.
— Дамир, ты забываешь, как хозяйка этого дома, персоналом занимаюсь я. Мне принимать или увольнять сотрудников. — бабушка сложила салфетку и отложила ее в сторону.
— Ты никогда не верила этим шарлатанам, что случилось сегодня? — посмотрел я на встревоженную девушку. Вчера она мне робкой не показалась…
— Ты оскорбляешь нашу гостью. Мирослава предсказала мне несколько очень важных событий.
— А я могу пообщаться с гостьей наедине? — этот вопрос заставил «не цыганочку» поднять на меня взгляд. В ее оливкового цвета глазах на миг появился испуг. И я бы даже ее пожалел, если бы не увидел в следующую секунду вызов, который эта маленькая аферистка бросала мне.
— Не стоит. Это неприлично, — бабушка перестала выглядеть спокойной.
«Что тут происходит, хотел бы я знать?!»
— Элла Максимовна, не переживайте, я уверена, ваш внук не позволит себе ничего лишнего. Его воспитала такая прекрасная женщина, я уверена, он впитал все только самое лучшее. — эта шарлатанка меня провоцирует. Ну, подожди!
— Бабушка, обещаю без ее письменного согласия, заверенного нотариусом, к ней не приставать, — серьезно произнес я.
— Ну, тогда я вас оставлю. Ненадолго! Мира, закончишь разговор, зайди ко мне перед сном. Хочу у тебя узнать, каким будет завтрашний день, — если бы я этого сам не слышал, ни за что не поверил.
— А теперь ты мне все расскажешь, — подойдя к девушке, сидящей за столом, наклонился и тихо прошептал в ухо, как только бабушка ушла в свою спальню. — Попытаешься солгать, потеряешь не только юбку.
*****
Дамир
Я стоял к ней слишком близко, вдыхал чистый аромат и возбуждался. И то, что она заставляла меня испытывать желание, подогревало мою злость.
— Родилась я в обычной семье. Ну, может, не совсем обычной… — заговорила она. — Я старшая из трех сестер, — ее голос дрожал, но она продолжала меня провоцировать. — Моя мама…
— Хватит! — процедил я ей в ухо. И сам не понял, как это произошло, прикусил одними губами мочку. Этот ничего не значащий жест заставил кровь по моим венам бежать быстрее.
— Как скажете! Сначала просите все рассказать, потом требуете замолчать! — попыталась Мира подняться, надеясь сбежать. Надавил на хрупкие плечи, опустил ее назад на стул. — Вы обещали меня не трогать без письменного разрешения.
— Я не собирался выполнять обещание. — руки я не убрал, чтобы сидела на месте. Высунув кончик языка, прошелся по краю аккуратного контура уха девушки.
«Вот что значит настроиться на секс и обломаться! Завелся с полуоборота! Пусть и с другой девушкой».
— Что вы делаете?! — она дрожала. Понять — от страха или возбуждения — не мог, я не видел выражения лица Миры.
— Жду правду, — голос мой сел и прозвучал неестественно хрипло. Нехило она меня своим присутствием раздраконила!
— Не знаю, чего вы там ждете, но сейчас вы облизываете мое ухо! — а вот теперь я точно мог сказать, что мои действия не оставляют ее равнодушной.
— Тебе не нравится? — вел языком у нее за ушной раковиной.
— Нет!
— Врешь, — опустил я губы ей на шею. — Я чувствую, как трепещет твое тело.
— Это от озноба! Я заболела, и меня лихорадит, — я коснулся языком ямочки на ключице и услышал тихий, как выдох, стон.
— Могу предложить лечение от этой болезни, но для этого нам нужно подняться в мою спальню, — руки с ее плеч спустились вниз и коснулись груди.
Мира подскочила со стула, зарядив мне затылком в челюсть. Эта боль чуть ослабила напряжение в паху.
— Моя болезнь неизлечима! Вы лучше держитесь от меня подальше, пока не заразились, — выставила она перед собой ладони.
— А я рискну!
— Я вам не советую, — принялась она отступать назад, как только начал к ней приближаться. Мира не поняла еще, что я специально загонял ее в ловушку.
— Так что у тебя за болезнь? — плечи девушки уперлись в стену. Ускользнуть из капкана не позволил, опустил руки по обе стороны от нее.
— Бро…экто…
— Молчи, — тихо приказал и, прижав ее своим телом к стене, впился в губы. Я хотел это сделать еще вчера. Сначала думал просто наказать за дерзкий язычок, но потом почувствовал странное желание попробовать ее на вкус. И вот сейчас, исследуя языком нежные пухлые губы, мог с уверенностью сказать — это самые вкусные, что я целовал.
Я сильно прижал ее к своей груди, поэтому кулачки девушка уперла мне в живот. Если она думала, что это меня остановит, то ошибалась. Эта близость, наоборот, подогревала мое желание… ее ладони в такой близости от моего члена… Я мог думать только о том, чтобы она взяла его в руки.